Потерянные рассказы о Шерлоке Холмсе
Шрифт:
Усаживаясь на свое место, я уронил карандаш. Мне пришлось залезть за ним под стол, и через несколько секунд я появился, бормоча извинения.
Посредница между этим миром и тем откинулась в кресле, закрыв глаза. Голова ее двигалась по подушечкам.
— Томас! — позвала она властным голосом. — Томас! Ваша мать здесь!
Ничего не произошло. Мадам Беверли начала раскачиваться в кресле, взывая к мертвому, и так — несколько раз. И вдруг ее напряженное лицо расслабилось. Голова откинулась на подушечку кресла, дыхание сделалось затрудненным.
Рот приоткрылся, и она заговорила — но не своим голосом. Этот голос был
— Мама! — произнес он.
— Том! — вскричала миссис Мёрчисон. — Я здесь!
— Мама, ты не должна горевать, — сказал голос. — Я ушел туда, куда все мы должны уйти, только на несколько лет раньше. Не так уж далеко то время, когда мы будем вместе.
— О, Том, я так по тебе тоскую! — причитала несчастная мать.
— Я не могу здесь больше оставаться. Меня призывают. Будь счастлива, мама.
— О, Том, не так скоро! Пожалуйста, останься.
— На этот раз не могу. Возможно, в следующий раз. Пожалуйста, приходи снова побеседовать со мной.
— Я приду! Обязательно приду! — рыдала миссис Мёрчисон.
На какое-то время воцарилась тишина, потом мадам Беверли зашевелилась. Она резко пришла в себя, озираясь в явном смятении.
— Получилось? — спросила она. — Томас был здесь?
— Да, был, мадам Беверли, — успокоила ее миссис Мёрчисон. — На вас всегда можно положиться. Вы такой надежный проводник. Он смог остаться совсем недолго, но, как всегда, подарил мне слова утешения.
— Я так рада, — прошептала мадам Беверли. — Но теперь, милая миссис Мёрчисон и вы, джентльмены, могу я попросить вас покинуть меня? Простите за грубость, но я так устаю во время сеансов. Приношу вам свои извинения, но я не могу встать, чтобы проводить вас.
Мы сразу же поднялись на ноги.
— Нет необходимости извиняться после тех усилий, которые вам пришлось приложить, мадам, — учтиво возразил Холмс. — Думаю, нам хватит материала для отчета, и мы весьма вам благодарны. По возвращении я переговорю с нашим секретарем, и, надеюсь, он сможет прислать вам надлежащую сумму в благодарность за вашу любезность.
— Как вам угодно, мистер Холмс. Мои нужды скромны. Как сказал поэт, «нет лучше платы, чем большая радость» [16] .
— Позвольте мне проводить ваших гостей, а потом я приготовлю вам чашечку чаю! — закудахтала миссис Барнард.
Мадам Беверли с благодарностью улыбнулась ей.
Мы с Холмсом отбыли. Миссис Мёрчисон предложила подвезти нас в своей двухместной карете, но Холмс отказался, и мы распрощались.
— Должен заметить, Холмс, — сказал я, — что мадам Беверли, по-моему, на редкость искренняя и откровенная молодая женщина.
16
Шекспир У. Венецианский купец. Акт IV. Перевод Т. Щепкиной-Куперник.
Шерлок Холмс иронически улыбнулся:
— Высшая похвала актеру, Уотсон, сказать, что он убедительно изобразил искренность.
— У нас нет доказательств того, что она актриса!
— Напротив, это же очевидно. Вы, конечно, заметили, что она цитировала «Гамлета» и «Венецианского купца». Первую цитату часто искажают, а она произнесла точный текст. Кроме того, она пользуется гримом, причем накладывает его искусно, как профессиональные лицедеи: широкими
17
«Соперники» — первая комедия английского драматурга Ричарда Шеридана (1751–1816), которая была поставлена в театре «Ковент-Гарден» в 1775 году.
— Вот как… — пробормотал я в растерянности.
— Интересно, не стоит ли за всем этим мужчина? Я не заметил признаков мужского присутствия, и она наводила туман, говоря о своем семейном положении. В английском обществе вежливая форма обращения «мадам» подходит как для замужней, так и для незамужней женщины.
Я кашлянул:
— Вообще-то, Холмс, я заметил одну вещь: эта леди в интересном положении.
Холмс приподнял брови:
— В самом деле?
— Да, я совершенно уверен. Я заметил слегка округлившуюся талию, когда нас представляли. И нарочно уронил карандаш, чтобы взглянуть на ее лодыжки. Они слегка опухли — это типичный отек при беременности. Я бы сказал, что она на четвертом или на пятом месяце.
— Ну и ну, Уотсон! — рассмеялся мой друг. — Тут вы меня определенно превзошли. Конечно, я заметил, что платье ей тесновато в груди и в талии, но отнес это за счет того, что она располнела вследствие улучшившегося достатка.
Я чувствовал себя до нелепости довольным из-за похвалы виртуоза дедукции.
— Итак, благодаря вашей наблюдательности, — продолжал он, — мы теперь знаем, что тут замешан мужчина, но она не хочет, чтобы об этом было известно. Конечно, сразу же возникает вопрос: «Почему?». Не существует причин, по которым у дамы, вступающей в общение с духами умерших, не должно быть мужа, и многие из них замужем.
Я заметил, что мы направляемся не в сторону гостиницы, и спросил, куда мы идем.
— Я не бездействовал сегодня, Уотсон, а навестил одного местного ремесленника и дал ему работу. Пойдемте со мной и посмотрим, выполнил ли он мой заказ.
— А не слишком ли поздно для этого?
— Вовсе нет. Как уже осведомил нас мистер Мёрчисон, в Бирмингеме высоко котируется расторопность, и тут готовы проработать долгие часы, чтобы угодить клиенту.
Холмс повел меня длинными грязными улицами, и наконец мы пришли во двор, над которым висела вывеска «Джас. Эллис — изготовление напильников и рашпилей». Подойдя к старой облупившейся двери, Холмс постучал. Нам открыл небритый субъект непрезентабельного вида — по-видимому, это был сам Эллис. При виде Холмса он ухмыльнулся весьма непочтительно.
— Привет, хозяин, — фамильярно обратился он к моему другу. — Я выполнил вашу работенку. С вас два соверена, как договаривались. — С этими слова ми он передал Холмсу маленький пакет в коричневой бумаге.
Сумма казалась несообразно большой, ведь работа, вероятно, заняла не более нескольких часов, но Холмс расплатился без возражений. Когда мы уходили, Эллис стоял, облокотившись о свою дверь, и смотрел нам вслед с многозначительной ухмылкой, смысл которой я не мог постичь.
Мы остановили кэб и вернулись в гостиницу.