Потерянные
Шрифт:
Дни тянулись в безделии невозможно долго, так, что Тиса уже начала терять терпение. Ганна больше не появлялась, Уля утром лишь воды принесла и тоже сбежала под предлогом. Лишь короткий приход Рича как-то разбавил ее скуку.
В конце концов она заявила, что хватит Камилле носиться с ней как с писаной торбой, а Агапу, что она уже здорова и способна сама о себе позаботиться. Ворчания было хоть отбавляй, но Тиса выстояла. И нашла себе задание. Она давно собиралась заменить пуговицы на черной
После шитья Тиса пообедала и даже часок вздремнула. Потом, отказываясь отлеживать бока, взялась снимать занавески по всему дому — они давно просились в стирку. Девушка старалась не обращать внимания на причитания Камиллы: мол, это Уля без нее могла бы сделать. Камилла отстала, но затем снова вернулась.
— Можешь меня не отговаривать, — еще раз повторила Тиса, не оборачиваясь. С древка сполз занавес из желтого ситца и лег кучкой на пол. — Я больше не могу лежать.
— Тисонька, к тебе пришли, — произнесла радостно Камилла.
Тиса слезла с табурета:
— Кто? — в тайне она надеялась, что это Ганна или Марика.
— Филипп Дронович.
Тиса открыла рот от удивления.
— Вэйн? — переспросила она для чего-то.
Девушка отвязала передник и кинула его на подоконник. Лучше бы он не приходил, — зло прошептала она. Девушка пронеслась мимо удивленной кухарки. Перед дверями гостиной, она выдохнула и вошла. Вэйн сидел на диване не так вальяжно, как прежде. Краешек дивана его вполне устроил. При появлении Тисы Филипп быстро встал и отвесил глубокий поклон, тряхнув синим чубом.
Тиса сложила руки за спину и ответила, радуясь своей выдержке.
— Добрый вечер, Филипп Дронович. Чем обязаны такой чести?
— Тиса Лазаровна. Простите, что ворвался непрошеным в ваш дом, — заговорил вэйн пряча глаза. — Я давно собирался навестить вас и справиться о здоровье.
— С моим здоровьем все в порядке, Филипп Дронович, — произнесла Тиса. — Не стоило беспокоиться.
— Там на озере я не смог вам помочь. Я искал заклинание в книге, и как назло не находил. Верите? Теперь я его выучил наизусть. Leienso Contare on dolne…
— Рада за вас.
— Вы чуть не утонули, — вздохнул вэйн, подняв полный раскаяния взгляд на девушку. У Тисы дрогнуло сердце: похоже, парень действительно переживал.
— Скажите мне, что не я был тому причиной, — почти взмолился Филипп.
— Вы? — поперхнулась Тиса. — При чем тут вы?
И через миг расхохоталась.
— Вы что же думаете, что я из-за вас в реку прыгнула?
Вэйн растеряно сморгнул:
— Я не знал, что думать, простите.
— Можете успокоить свою совесть, — Тиса качнула головой. — Вы не имеете никакого отношения к тому случаю, в реку я упала совершенно случайно.
Вэйн присел на диван
— Простите, разве вам не лучше быть сейчас со своей матушкой? — спросила Тиса. — Я слышала, она больна. И, извините за бестактность, боюсь, она не одобрит вашего пребывания в моем доме.
— Да, она действительно очень больна, — горько произнес вэйн. — Я ее убедил, что пойду к вам сказать, что не смогу поддерживать нашу дружбу. Ландус, лекарь Тонечки, сказал, что еще один удар может убить ее.
— Должно быть это ужасно, — сказала Тиса без притворства.
— Вы простите меня, пожалуйста. Я некрасиво повел себя с вами, — вэйн страдальчески поник головой.
— Прощаю, — сказала Тиса. — Идите, я не держу на вас обид.
— Вы так великодушны, Тиса Лазаровна, — Филипп горячо поцеловал ее руку.
Камилла проводила его до порога. В окно Тиса видела, как он сел в одноколку, и уехал.
Если вэйн и не разбил ей сердце (слава Единому, к вэйнам она равнодушна), зато оставил в нем досадную трещинку. Лучше иметь дело с простыми людьми. Например, Витер, пусть он груб и тщеславен в чем-то, но уж точно не трус и не лгун. И слову своему цену знает.
Тиса устало растерла переносицу. Что же, здравствуйте видения и круги под глазами. Похоже, вы еще долго будете меня мучить.
На следующее утро за завтраком Тиса услышала стук в окошко. Она была уверена, что это молочник снова принес Камилле гостинец, но ошиблась. За стеклом ждал, пока она откроет раму, Витер, со всей серьезностью прижимая к груди букет ромашек. Стук сердца Тисы участился. Она совсем забыла, что сегодня станица сменяется.
Скрипнула рама. Ветерок поднял каштановые локоны девушки. Витер просунул букет:
— Доброе утро! Тиса Лазаровна, примите.
— Спасибо.
— Сейчас я занят. Но вечером беру смелость напроситься в гости, — уверенным тоном, сказал Витер, раскрыв ровные зубы в улыбке.
Он, похоже, ничуть не сомневается в ее чувствах, — подумала Тиса и кивнула в ответ.
Витер коротко поклонился и зашагал прочь твердой поступью. Развернувшись, Тиса наткнулась на Трихона.
— Ты чего здесь? — смутилась девушка.
— Под подоконником в ящике тряпки, — объяснил шкалуш, смотря на нее странным взглядом.
Из кухни послышался крик кухарки:
— Ну что, нашел?
— Сейчас, — откликнулся Трихон. Тиса села за стол, давая юноше подступиться к подоконнику. Под засученным рукавом рубашки шкалуша Тиса рассмотрела наколку: орел с распростертыми крыльями и большая надпись под когтями: «РВУ». Тиса улыбнулась. Наверняка «печать» училища.
Через несколько минут Трихон, увешанный тряпками, с ведром поковылял в библиотеку. Берегись пыль! Тиса попросила его быть с книгами аккуратней. Бедняга, там работы не на один день, подумала она.