Потерянные
Шрифт:
— Федя, запишите меня на вторую попытку, пожалуйста?
— Вообще-то мы записываем, только после «подхода», — сказал паренек, загребая монеты в широкий кошель. — Но вам отказать не могу, Тиса Лазаровна. Я помню, как вы в прошлом году лишь один удар промахнулись. Двадцать третий устроит?
— Да, спасибо! — улыбнулась Тиса.
Отлично. Тиса вернулась к Ганне и Трихону, не замечая на себе сразу несколько мужских взглядов. Они протиснулись между рядами к свободной лавке, откуда можно было наблюдать за зрелищем. Случайно или намеренно, но Ганна села между Тисой и Трихоном. Один участник сменял другого. Редко кому
— Пятнадцатый номер. Канабеев Зарай Климыч! — объявил глашатай конкурса, вертлявый мужичок, подпоясанный красным кушаком. — Наш дорогой прошлогодний победитель!
Климыч улыбнулся в усы, размял плечи парой круговых движений и подступил к канату. Поплевав на руки, начальник таможни вынул из пристегнутой к ремню кобуры стреломет.
— Сейчас увидите, как он стреляет, — сказала Тиса, скорее Трихону, нежели Ганне. — Он мастер.
Зарай дернул рычаг стреломета: дрот вошел ровно в красный центр деревянной плашки, — первая мишень выбита. Климыч заправил новый дрот в стреломет и снова прицелился. Громкий лязгающий щелчок, и вторая мишень остановилась, пробитая насквозь.
Снова щелчок, — и третья готова!
— В яблочко! — вскричал глашатай. Толпа зажужжала.
— Не бубни, — буркнул на мужика Климыч.
В четвертый раз таможенник целился дольше обычного. И не напрасно: снова в точку!
— Придется продать чиванцам отцову бричку, — прошептала сама себе Тиса. Если Зарай сейчас выбьет пятую мишень, она даже до каната не дойдет.
— Что? — не расслышала Ганна за гулом толпы, подставляя ухо.
— Я сама с собой, — ответила ей Тиса. Во взгляде Ганны читалась озабоченность самочувствием подруги. Краем глаза Тиса выхватила профиль Трихона, внимательно наблюдающего за стрельбой.
— Последний кругляш! — крикнул глашатай. — Внимание, милые други!
Климыч вскинул стреломет. Поджал нижнюю губу в усы и сощурил левый глаз. Секунды капали. Кап, кап, кап… «Клац!». Мимо!
Тиса выдохнула и слабо улыбнулась.
«Промазал», — послышалось в толпе.
Климыч недовольно цокнул языком и отошел.
— Жалость-то какая! Последняя мишенька-то оставалась, — запричитал глашатай вслед таможеннику. — Эх, если бы не раненная рука нашего дражайшего начальника, то верно конкурсу конец бы настал. А теперича шестнадцатый номер!
Тиса достала нож из кармана и завертела в руках…
— Семнадцатый!
Тиса прошлась пальцами по прохладному лезвию и гладкой ореховой ручке…
— Восемнадцатый!
Пора. Поднимаясь под добрые напутствия Ганны, Тиса не удержалась и посмотрела в глаза шкалушу.
«Получится», — прочла она в серых глазах ответ на свой мысленный вопрос.
Дай-то Бог.
Вот и канат. Тиса коснулась его пальцами и прошептала: «Святой Жнух, благослови».
Мишени снова пришли в движение, для этого какой-то трудяга за щитом снова завертел ворот. Красные точки заплясали. Толпа шумела. Сейчас, наверняка, обсуждали ее платье, ее родословную, ее прошлые промахи. И
— Давай же, чего медлишь?! — кто-то выкрикнул совсем рядом. Но Войнова никого уже не слушала.
Память послушно подсказала как, и мозг подчинился. Шум и крики приглушились, остались где-то далеко на заднем плане, словно она отгородилась ватной стеной. Пусть не сразу, но пришло спокойствие, а за ним и некоторое безразличие. Она сделает, что умеет, а там, что Единый даст, как говорится. Тиса обхватила нож ладонью. Пусть руки сделают все за нее. Замах. Бросок! Пол оборота. Отлично!
Тиса кивнула, — первая мишень выбита.
Вторая далась так же легко. Третья мишень, по наблюдениям Тисы, вздрагивала каждую седьмую секунду. Так. Сейчас пора… Бросок! И снова в точку! «Молодец, девочка», — похвалила себя Тиса.
Четвертая преподносила сюрпризы на второй и шестой секунде. Тиса считала секунды в уме, подгадывая нужный момент для броска. Жду, жду, жду. Сейчас!.. Бросок! Слава Единому! Нож воткнулся ровно в центр деревянной плашки.
Она снова на четвертой мишени, как в прошлом году. И это на первой попытке! Но радоваться рано. Осталась пятая. Тиса считала секунды, здесь самый подходящий промежуток был на пятой-шестой секунде. Тиса приготовилась. Неожиданно порыв ветра заставил ее остановиться. Ветер затрепал подол платья и взметнул кружева рукавов.
— О, нет, — простонала Тиса. За одним порывом, другой. Ветер словно специально шутил над ней, не собираясь угомоняться. Тиса растерянно оглянулась. Толпа глазела на нее множеством глаз. Кто со злорадством, кто с сочувствием, как Ганна. Кому просто было любопытно, а кто и вообще равнодушно уходил с конкурсной площадки, показывая свои спины. Только Трихон смотрел на нее с тем же неумолимым спокойствием. Он послал ей ободряющую улыбку.
Секунды испарялись одна за другой, а ветер шалил, не переставая, словно молодой телок на выпасе.
— Ваше время погоняет, рыбонька, — предупредил ее «красный кушак».
— Сейчас, — кивнула Тиса.
Глашатай повернулся к толпе и заголосил:
— У девушки остался последний кругляш! Внимание! Последний кругляш!
Будь что будет, решила Тиса. Надежда уже не на безветрие, но хотя бы на постоянство ветра исчезла. В конце концов, у нее еще будет вторая попытка.
Пятая мишень и пятая секунда… Тиса приготовилась. Жду, жду… Кисть должна быть упругая, но не расхлябанная. Точно пружина. Замах делается над головой, а не от уха. Тиса замахнулась: глухой звук ножа впивающегося в дерево. Ветер рванул ее подол в самый ответственный момент. Эх, мимо, — мелькнуло в голове.
— Хм… Жнух рыжий! Да она попала! — с нарастающей громкостью закричал конкурсный глашатай.
Что? Тиса раскрыла широко глаза. И не верила им: нож вонзился аккурат в красное «зернышко» пятой мишени.
— Девушка выбила пятый кругляш! Вот это да!
Под шум толпы и хлопки Нестор Обло отставил кружку с квасом в сторону, и поднялся со своего места.
— Победа безоговорочна и доказательна, — проблеял судья любимую фразу, поправляя парик, съехавший ему на брови. — Войнова Тиса Лазаровна получает корзину и венок победителя, тобишь победительницы! Поздравляю!