Потерянный разум

Скранжевский Сергей

— Седзе, можешь приехать за мной? — произнес я и, подняв глаза, прочитав название улицы с синей рамки, уточнил где именно я стою.

— Артур? Ты где был? Санко тебе звонил, но твой телефон был отключен.

— Долго объяснять, ты приедешь или нет?

— Еду! — решительно бросил мужчина и я прервал разговор.

Понимание того, что я не убил Лака, а превратил его в монстра, которым пугают детей, начинало сводить меня с ума. Каких бы проблем не доставлял Артуру парень,

его судьба была не менее жуткой. Не знаю, что происходит, когда ты превращаешься в Гнеса, но уверен, что ничего хорошего. Тогда, сидя у камня, помимо нечеловеческого рева я услышал крик боли и мольбу о помощи в своей голове.

Еще и целая куча пострадавших. Боюсь представить, что там действительно произошло, ведь обычно телеканалы приукрашивают или, в этом случае, недоговаривают информацию, дабы не создавать паники.

Седзе приехал через минут двадцать, и эти минуты ожидания были невыносимы. Прыгнув в машину к мужчине, я достал мобильник. Водитель смотрел на меня недоумевающим взглядом.

— Артур, что…

— Едем в клуб, объяснения позже.

Мужик резко отвернулся, схватился за баранку и вдавил педаль до упора. Не знаю почему, но мое переживание передалось и ему. А пережевал я из-за двух подростков. Никто об этом конечно не знает, но я не смогу с этим жить. Именно из-за меня эти люди пострадали и находятся в больнице. Быть жестоким нужно, но только по отношение к своим врагам, простые люди не имеет к этому никакого отношения.

Найдя нужный мне контакт, я нажал на кнопку вызова и приложил телефон к уху. Пара секунд и трубку подняли.

— Алло, мам, у вас там все нормально?

Я знал, что Гнес находился в пригороде, и родителей задеть никак не должно было, но матушка подумает, что я вообще о ней не думаю, а я же хороший сын.

— Артур? — удивилась женщина. — У нас все нормально. Ты как?

— Я хорошо, — ответил на беспокойство матери, а в душе истерически смеялся над своим 'хорошо'. — Мам, в новостях сказали, что из-за нападения Гнеса много раненных, двое находятся в тяжелом состоянии. Ты случайно не знаешь имен последних?

— Нет, Артур, — в голосе женщины послышалось смятение. — Но твой отец сейчас находится на месте происшествия. Может он знает? А зачем те…

— Спасибо, мам! Люблю Тебя! — протараторил я и сбросил звонок.

«Прости, Присцилла, но тебе незачем это знать.»

Когда я набирал очередной номер своего родственника, Седзе резко повернул, а меня чуть не впечатало в окно автомобиля. Быстро сориентировавшись, я избежал удара. Мельком взглянув в окно, я заметил того самого мужчину, которого видел, когда в дождливый день пришел к Лизе.

Мужчина смотрел на меня безумными глазами, и начал двигать своими губами. Из-за скорости машины я так и не успел хотя бы прочитать по губам.

«Странный мужик.» — подумал я, но не стал обращать сильного внимания.

Когда Август поднял трубку телефона, он тоже удивился моему звонку, похлеще чем Присцилла. Я решил немного поболтать с мужчиной, дабы заговорить его, а потом выяснить нужную мне информацию, но, вопреки моим ожиданиям, Август был не матушкой.

— А с какой целью ты интересуешься? — спросил мужчина, и по-моему, его брови нахмурились.

— Понимаешь отец, хочу лично навестить пострадавших. Это ведь произошло на

нашей территории, и вся вина лежит полностью на наших плечах, — частично говорил я правду. — Если я навещу ту пару от имени клана, это будет значить, что нам не все равно на своих подданных.

Отец вновь удивился моей сообразительности, хоть мотивы и не были благие, но ради репутации. — Хорошо Артур. Можешь отправить им что-нибудь в подарок, самому приходить не обязательно.

— Как скажешь, отец. Можешь назвать Больницу и имена людей?

— Клановая больница семьи Пэйон, Такео Курита и Юки Одзава!

— Что? — только и смог выдавить я.

Глава 3

Всеми любимый изгой

Интерлюдия

Интерлюдия

Юки Одзава (в день инцидента)

Вечер. На улице стояла довольно пасмурная тоскливая погода, но на завтра обещали чистое небо и улыбающееся солнце. Все окружающие предметы, сама обстановка, казались унылыми, серыми и блеклыми, словно мир решил подепрессировать, потеряв свою радостную расцветку.

Но, какая бы не была обстановка, она не мешала двум подросткам, наслаждаться обществом друг друга.

Ледяная королева клана Одзава, как ее называли за глаза соклановцы, согласилась на встречу с парнем, семья которого являлась вассалами Одзава. Когда Микаса и Сакико узнали об этом, они так воспылали, что следующие 20 минут девичьи визги не покидали стен особняка. Поведение сестер сильно смутило Юки, девушка оказалась беззащитной.

Сначала Юки сомневалась насчет своего решения. Парень уделял девушке много внимания, ухаживал, и несколько раз звал пройтись, но девушка всегда отказывала. Почему она согласилась сейчас, японка и сама до конца не понимала, но дело уже сделано.

На удивление азиатки, парень был очень приятным: он не затрагивал каких-то серьезных тем, которые девушка не желала обсуждать, держался стойко, даже его шутки не раз смешили ледяную королеву, ну а самое главное — парень не лез в личное пространство Юки, что больше всего располагало белоголовую.

Такео Курита, учащийся старшей школы, отца основателя Европы — 'Мерлина Обри Бёрдсли', лучшая школа в Европе. Парень выглядел безобидным, но его слегка насупившиеся с рождения брови, заставляли сомневаться. Короткие темно-коричневые волосы, карие, подобно плодотворной почве, глаза и овальное лицо, делали из парня загадочного юношу. Юки сразу подметила его внешний вид. Он не похож на всех тех черноволосых, горделивых 'принцев'.

Увлеченная разговором Юки, не заметила препятствия в виде небольшого камешка на своем пути и, споткнувшись, полетела вниз. Вывернуться из этой ситуации, для девушки не составляла никакого труда, но она даже пальцем шевельнуть не успела, как почувствовала огромные мужские ладони, на своей талии и руке. Ладонь Юки буквально тонула в его мозолистой руке, постоянно тренирующийся с мечом, а в районе талии почувствовалось слегка обжигающее тепло.

Никогда не притрагивавшуюся к мужчине девушку, тут же бросило в краску. Резко отскочив от Такео, японка отвернулась и, закрыв свое прекрасное личико ладонями, пыталась выровнять дыхание и успокоить разбушевавшееся сердце.