Потерянный рыбак

Энн Джуэл Э.

— Думаю, она упоминала об этом, но все в порядке. Ты прислал мне открытку с поздравлениями. — С глупой, натянутой улыбкой я пожала плечами. — Так что… спасибо.

Он хихикнул. Это был Фишер, которого я помнила. Мягкое хихиканье, сопровождаемое легким покачиванием головы.

— Не за что. Я положил деньги на карточку?

— Никаких денег.

— Хм… — Он нахмурился. — Как-то дешево с моей стороны. Извини за это.

Ладно, может, он и не был тем самым Фишером. В тот момент было трудно сказать.

Настала

моя очередь смеяться.

— Все в порядке. Я не думаю, что выпускные в колледже похожи на выпускные в школе.

— Может быть. Я написал что-то хорошее в открытке?

Мне показался забавным его искренний интерес. Каким бы душераздирающим ни был несчастный случай, как бы ни страдала его голова от потери памяти, я не могла отрицать, что новый Фишер вызвал у меня улыбку.

— Да, думаю, ты написал в открытке что-то приятное.

— Это было что-то вроде «Будущее за тобой» или «Больших успехов»?

Усмехнувшись, я покачала головой.

— Нет. Если я правильно помню, ты был гораздо оригинальнее.

— Забавно. Я пытаюсь вспомнить, говорила ли когда-нибудь Рори о том, что у нее есть дочь.

— Ну, если ты не помнишь меня, то вряд ли вспомнишь, что она говорила обо мне.

Он уставился в телевизор, но я почувствовала, что он не сосредоточен на шоу.

— Тебе понравилось работать на меня?

Закусив губу, я тщательно обдумала этот вопрос. Это был непростой вопрос.

— Ты колеблешься. Это значит «нет»?

— Ты был сосредоточен и целеустремлен. Я была молода и, честно говоря, немного не понимала, что происходит в моей жизни в то время. Ты нанял меня в качестве одолжения моей маме, но я уверена, что у тебя бывали дни, когда ты сомневался, почему сделал это предложение.

— Вот как? Почему ты так говоришь?

Прежде чем я успела ответить, вернулись Рори и Энджи. Глаза Энджи были красными. Она явно плакала.

— Все в порядке? — спросил Фишер, на его лице была написана озабоченность. — Я опять все испортил?

О, Фишер…

Было трудно полностью поставить себя на его место, но я попыталась. Я попыталась представить, как совершенно незнакомый человек подходит ко мне и говорит, что он мой жених. Мы были влюблены. А я просто не помню. Как это можно пережить? Смогла бы я сыграть роль? Притвориться влюбленной?

Не то чтобы я не видела этого с ее стороны — понятно, ведь он и меня не помнил, но я, как бы видела это с его стороны чуть больше. Наверное, потому, что мне хотелось видеть это с его стороны.

— Ты ничего не сделал, детка. Просто это были эмоциональные несколько недель. Теперь ты дома. Жизнь снова начнет казаться нормальной, и я переживу свои глупые эмоции. — Энджи опустилась на колени на пол рядом с креслом Фишера и взяла его руку, поцеловав ее и прижав к своей

щеке.

Фишер заметно напрягся, но, когда Энджи подняла на него глаза, он заставил себя улыбнуться. Улыбку, которую можно было бы подарить незнакомцу.

У нее не было другого выбора, кроме как выложить свое сердце на блюдечке, чтобы он разрезал его на мелкие кусочки своими непреднамеренными бесчувственными комментариями. Однако я держала свое сердце в более осторожном состоянии.

Мы расстались.

Я пошла дальше.

Он пошел дальше.

Конец истории.

Такова была версия моего мозга. Еще одна причина, по которой я оберегала свое сердце, заключалась в том, чтобы оно не боролось с моим мозгом. Мозг не чувствовал, что я переехала. Ему не нравилось думать о том, что Фишер двигается дальше. И уж точно не нравилось думать, что наша история закончилась.

— Мы оставим вас наедине. Я так рада, что ты дома, — сказала Рори.

Не успела она сделать и шага в сторону двери, как Фишер заговорил.

— Вы должны остаться на ужин. Я знаю, что вы принесли слишком много еды для двоих.

— О… — Рори покачала головой, бросив на Энджи вопросительный взгляд. — Нет. Роуз дома. И я приготовила еду для вас двоих. Вам не обязательно есть все за один вечер. Мы заглянем к вам в другой раз. Может, принесем пиццу и пиво.

— Да, детка. Тебе все равно нужно отдохнуть. — Энджи продолжала гладить его руку и ладонь. Он не хотел оставаться с ней наедине.

— Что смешного? — спросила Рори.

— Что? — Я сузила глаза.

— Ты улыбаешься. Что смешного?

— Ничего. Извини. Я не хотела улыбаться. Я сдержусь.

Фишер фыркнул от смеха.

— Ага. Она точно твоя дочь, Рори.

Рори безуспешно пыталась скрыть от меня свою ухмылку.

— Пойдем, дочка. Разве у тебя нет работы, которую нужно найти, или кроссвордов, которые нужно разгадать?

— Кроссворды? — Фишер наклонил голову в бок, что я всегда обожала. Мой маленький щенок. Тогда он был больше похож на волка.

— Да. — Я улыбнулась, гадая, не всколыхнет ли это что-то в его памяти. — Кроссвордист. Слышал о таком?

Я знала, что Рори пропустила это мимо ушей, и Энджи тоже. Но я видела, как дрогнул уголок его рта, прежде чем он покачал головой.

— Я… я не уверен.

— Фишер не любитель кроссвордов. Но он выиграл конкурс орфографии. Правда, детка? Кажется, твоя мама мне об этом рассказывала. — Энджи попыталась продемонстрировать свою компетентность.

Меня взволновало то, что он поделился этим секретом со мной, а не с ней. Может, его память и стерла что-то из его мозга, но только не кроссворды, потому что я видела, как он откликнулся, даже его глаза немного изменились, превратившись в нечто вроде любопытства или удовлетворения.