Потерявшийся во времени

Нилин Аристарх

— Права, конечно, — улыбаясь, сказал я, — только…

— Что только?

— Только отчасти.

— Это почему же?

— Потому что, судьба каждого, действительно зависит от воли случая и трудно предугадать, что с тобой будет завтра, но если знать, что будет в будущем в целом, можно строить планы, а следовательно, целенаправленно двигаться к достижению каких-то определенных целей.

— Знаешь, я в мистику не очень верю, поэтому гаданием не занимаюсь. Откуда знать, что будет завтра со всеми? Я вот, к примеру, знаю, что надо окончить институт, потом, если не повысят, поискать другую работу. Это реальные планы, но и то, они могут в любой день измениться по воле случая. Может завтра война или стихийное бедствие, или

болезнь, тьфу, тьфу конечно, — и она постучала рукой по березе, которая росла рядом.

— Я тоже в мистику не верю и уж тем более не гадаю, просто знаю то, что не знает никто, — я сказал это так просто, словно говорил о совсем простых вещах, а не о чем-то очень важном, возможно поэтому, Ира восприняла это совсем не так, как я ожидал.

— Мечтатель ты, однако, Алеша. А я сначала решила, что ты совсем другой.

— И какой же?

— Другой и все.

— А это хорошо или плохо? — спросил я Иру, которая смутилась, но уйти от прямого ответа она не могла и потому сказала:

— Хорошо.

— А все-таки можно узнать, каким же ты меня представляла?

— Я тебе потом как-нибудь скажу.

— Это вроде, чтобы я немного помучился?

— Вроде того.

— Выходит, что мы оба ошиблись. Мое первое впечатление о тебе, тоже изменилось.

— Даже так!

В свете костра её лицо ярко вырисовывалось, и я увидел, как она то ли от удивления, то ли от любопытства, приподняла бровь.

— И в какую сторону оно изменилось?

— Я, пожалуй, тоже расскажу тебе об этом потом, — и мы оба рассмеялись.

Посидев еще некоторое время молча, и послушав песни, которые в ночной тишине были слышны далеко вокруг, народ стал расходиться на ночлег. Первый день всегда казался самым трудным. Зоя окликнула Иру и та, пожелав мне спокойной ночи, отправилась в одну из двух палатах, в которых спали девчата.

— Опять Иришку кадрил? — тихо произнес Славка, подошедший к палатке.

— Ну тебя. Мы просто болтали и слушали песни.

— Понятное дело. Если бы что, вы бы в палатку забрались. А то смотрю, сидите как два голубя на ветке и воркуете. А главное, такие одухотворенные лица у обоих были.

— Это светотени от костра и луны, а тебе мерещится всякое. Креститься надо дорогуша, — и я подтолкнул его в палатку, добавив, — ползи, а то договоришься у меня и получишь пинком под зад.

— Чувствую, что она запала на тебя, а может ты на неё? Все молчу, молчу, — и, смеясь, Славка нырнул в палатку, а следом за ним я и еще двое ребят.

Глава 2

Поход оставил у меня самые приятные воспоминания. Две недели пролетели так быстро, что я не заметил, как они закончились. Кроме одного дня, погода нам благоприятствовала. Стояли теплые погожие дни. Мы прошли маршрутом от Калинина до небольшого городка под исконно русским названием Торжок, который был основан на несколько лет раньше, чем Москва. Пройдя за две недели около восьмидесяти километров вдоль реки Тверца, мы дважды разбивали основной лагерь, где останавливались на несколько дней и отдыхали. Купались, загорали, играли, и просто бродили по лесу и собирали грибы, а вечерами, мы неизменно собирались у костра и пели песни. Настрой был такой, что ни в какое сравнение не может идти с любым другим видом отдыха. Я это понял и почувствовал буквально сразу, и под конец похода честно признался Славке, что благодарен ему, что он уговорил меня пойти с ним в поход. Отличный отдых и память о нем, как зарубка на дереве, на всю жизнь.

— Я же говорил, что тебе понравится, а ты нет, нет.

— Ты прав, все познается в сравнении. Так что спасибо, что уговорил пойти.

Наши отношения с Ирой складывались по-разному, но и я и она держали дистанцию, словно боялись первым сделать шаг навстречу друг другу. Что касается меня, то это было со мной второй раз. Такие же отношения были с Лерой. С ней я тоже

не мог сблизиться первым. Тем не менее, с Ирой мы постоянно общались, впрочем, я вообще был достаточно компанейским парнем и со всеми девчатами постепенно перезнакомился, но все же с Ирой я общался чаще и больше, чем с другими. Даже Славка отошел на задний план. Впрочем, он сам видел это и не особенно расстраивался на этот счет, тем более, что в середине похода, на него вдруг обратила внимания Зина, которая, несмотря на то, что Славке нравилась Ольга, моментально окрутила его. Славик по характеру был мягким, и я бы сказал, податливым материалом, и в отличие от меня, не особо искушенным в женщинах, поэтому Зина довольно быстро смогла заарканить его и всю вторую половину похода, они крутили любовь на всю катушку. Я даже немного позавидовал Славке и хотел так же несколько изменить наши отношения с Ирой, но сам не знаю почему, не стал этого делать. Скорее всего, причиной тому было то, что слишком короткий срок прошел после гибели Леры, и каждый раз я мысленно сравнивал её и Иру. Мне не хотелось этого делать, но это получалось помимо моей воли и потому, наши отношения оставались чисто дружескими.

Вернувшись в Москву, мы договорились с Ирой встретиться. И у меня и у неё оставалось по неделе отпуска, и она пригласила меня к себе на дачу. Я вначале заупрямился, сказав, что не очень большой любитель сбора урожая и всего прочего, но она сказала, что родители взяли участок совсем недавно, и на нем практически еще нечего собирать, поскольку отец вместе с братом, третий год строили домик и сарай и было не до кустов и деревьев.

— Просто съездим и отдохнем. Все равно в Москве духота и делать нечего, но если ты не хочешь, то я поеду одна, — то, каким голосом это было сказано, означало слишком многое. Я даже подумал, что это значило, либо мы продолжаем встречаться, либо нет. И потому я сказал, что согласен. Не знаю, почему я согласился поехать, может быть чувства, которые нарождались во мне к Ирине помимо моей воли подтолкнули меня на этот поступок, или что-то иное сыграло свою роль, но я принял её предложение.

Мы отъехали от Ярославского вокзала рано, потому что Ира сказала, что нам надо потом еще ехать на автобусе, а там после одиннадцати большой перерыв, поэтому лучше ехать пораньше. Мы так и сделали. В десять Ира уже открывала калитку, пропуская меня на участок. Действительно, плодовых деревьев не было, зато прямо перед домом высилась большущая береза, а за забором с противоположной стороны, начинался лес.

— У нас крайняя линия. Пожарная дорога и сразу за ней лес. Здорово, правда?

— Класс. И грибы, наверное, есть?

— Конечно.

— Слушай, а предки твои где?

— Как где, на работе, конечно. Это мы с тобой в отпуске, а твои разве дома сидят?

— Да нет. Точнее отец работает, а мать уже год как на пенсии.

— Нет, у меня родители еще молодые. Им чуть больше сорока, так что им до пенсии далеко. Ну, как тебе здесь, нравится? — Ира вдруг закружилась, раскинув руки, и я поймал её, обхватив за талию, и наши лица оказались друг напротив друга. Я притянул её к себе и неожиданно для самого себя поцеловал, нежно, словно боялся, что она отстранится или того хуже ударит, но вместо этого, она внимательно посмотрела на меня, потом улыбнулась и сказала:

— Поцелуй меня, пожалуйста, еще раз.

На этот раз я поцеловал её совсем иначе, впрочем, мы целовались оба, не только я. Просто в этот момент нам было так хорошо, что весь мир был наш, и нам не было дела на то, что было и что будет. Были только минуты и часы, отведенные нам судьбой для счастья.

Нагие, мы лежали на кровати в комнате. Ира предусмотрительно задернула занавески. Комната была совсем маленькая, в ней стояло две кровати и старенький шкаф. Она уткнулась лицом в подушку, потом повернулась в мою сторону и, прижавшись ко мне, спросила: