Потомки джиннов
Шрифт:
Слуга взял меня за руку и потянул к двери, но я уже не могла уйти, не узнав, что случится с городом, на освобождение которого мы уже потратили столько сил. «Какой бы повод найти, чтобы задержаться? Хоть бы взглянуть разок повнимательней на эти бумаги!»
Между тем галанский посланник продолжал свою речь:
— Вместе с его величеством на Ауранзеб из нашей страны прибудет отряд числом в тысячу человек. Чтобы они могли удержать Сарамотай, их потребуется вооружить. Кроме того…
— Он лжёт! — выпалила я.
Слуга, державший меня, что-то испуганно прошипел сквозь зубы
— В чём дело, крошка демджи?
— Он лжёт! — повторила я громче, пробуя слова на язык. — Галанов прибудет с королём гораздо меньше тысячи.
Султан задумчиво провёл мозолистым пальцем по ободку своего бокала. Сообразительностью правитель Мираджа не уступал принцу Ахмеду. Я демджи и если утверждаю, что кто-то лжёт, мне можно верить.
— Где ты умудрилась выучить галанский? — прищурился он.
Опасный вопрос. В памяти всплыл Жинь, долгий путь через пустыню и бессонные ночи у костра в дозоре.
— Наше Захолустье долго страдало от галанской оккупации… — Чистая правда, искусно обёрнутая вокруг лжи. «Почувствует или нет? С другой стороны, я оказываю ему услугу…» — А мы, демджи, всё схватываем на лету.
Палец султана описал ещё круг по краю бокала.
— Мне жаль, что вы страдали, — хмыкнул он наконец, — и не только вы, а вся наша пустыня.
Он выразительно глянул на толмача:
— Скажи посланнику: мне известно, что с королём прибудет не тысяча, и я хочу знать реальное число.
Толмач принялся лопотать по-галански, с беспокойством оглядываясь на меня. Посланник тоже бросал на меня любопытные взгляды. Дослушав, снова заговорил на своём гортанном западном языке. Я не всё поняла, но названное число уловила.
— Опять лжёт! Не будет там пяти сотен.
Султан повернулся к толмачу:
— Переведи ему: возможно, ложь в Галании более терпима, чем в Мирадже, но у нас считается грехом. Уже не первый раз наш союз терпит ущерб из-за попыток его соотечественников ввести меня в заблуждение, чтобы под прикрытием вооружения их солдат у нас в пустыне вести войны за морем. Скажи, что у него осталась только одна возможность сообщить мне истинное число, иначе я прерву переговоры в ожидании прибытия их короля!
— Две сотни, — произнёс на сей раз толмач, и глаза султана обратились ко мне вместе со всеми остальными в зале.
— Это правда, — кивнула я, и слова легко слетели с языка.
— Вот и отлично! — Султан постучал по краю бокала. — Довольно существенная разница, не правда ли, посланник? Нет, этого переводить не надо, — остановил он толмача, который уже подался вперёд. — Посланник понял и так. Мне кажется он понял, как и все здесь присутствующие, что гораздо безопаснее говорить мне правду… Присядь, Амани.
Он показал на подушку у себя за спиной, и это был приказ, который я не могла не выполнить, тем более что ни о чём другом и не мечтала. Однако мои ноги всё-таки дрожали… и лишь усевшись, я осознала, что он обратился ко мне не «крошка демджи», а по имени.
Теперь я привлекла его внимание всерьёз. Оставалось только молить Всевышнего, чтобы султан однажды не назвал меня Синеглазым Бандитом.
Глава 24
Добытая
Переговоры затянулись дотемна, и толмачи выбивались из сил, путая галанские, альбийские, сичаньские и громанские слова. Голова и у меня шла кругом, но я повторяла услышанное как молитву, чтобы выучить и потом передать Шазад слово в слово. Одна перепутанная подробность или название могли стоить тысяч жизней. Повторяя про себя, приходилось с каждым разом отсеивать ненужное, чтобы лучше запомнить суть.
Султан собирался послать войска, чтобы вернуть себе Сарамотай. Если переговоры о военном союзе увенчаются успехом, город вновь займут галаны, получив таким образом доступ в нашу пустыню, а также в Амонпур, состоящий в союзе с альбами. Альбийский лагерь на границе совсем рядом. Войско отправится в поход через три дня.
«Султан собирается послать войска, чтобы…» — начала я мысленно в очередной раз.
— Ты о чём-то задумалась? — прервал султан мои мысли, усаживаясь напротив.
— Ваши покои, пожалуй, просторнее всего посёлка, где я выросла, — быстро нашлась я.
«Не хватало ещё получить приказ выложить, о чём думаю. Что тогда ответит правдивая демджи? “Повторяю донесение для мятежников?”»
По правде говоря, покои вполне приличествовали правителю всей пустыни. Меня не провели дальше гостиной, но за дверями впереди виднелась спальня с толстым красным ковром, а с другой стороны — собственные бани. Бело-золотые мозаичные стены отражали сияние масляных ламп, создавая иллюзию дневного света, если бы не ночное небо за огромным стеклянным куполом над головой. Широкий балкон нависал над утёсом, круто обрывавшимся в море.
— Пыль-Тропа? — извлёк он название из глубин памяти. — Расскажи мне о ней.
Вольный или невольный, это был приказ.
Я небрежно пожала плечами.
— Деревушка на дальнем конце пустыни, только и всего. — Чистая правда — приказ я уже исполнила, что бы на самом деле ни имелось в виду. Одно лишнее слово о Пыль-Тропе, и придётся открыть всё. — Мне не очень хочется говорить о своём детстве.
Несмотря на размер комнаты, стол, за которым мы сидели, был неширокий, и султан при желании мог бы дотянуться до меня и перерезать горло длинным ножом, который вертел в руках.
Общаться с султаном дольше, чем необходимо, совсем не хотелось, слишком уж большую власть имел он надо мной. Достаточно малейшего подозрения, и узнает, кто перед ним на самом деле. Кроме того, уже стемнело, и я опаздывала к Стене слёз, к Сэму, которому не сказала о своём плане выбраться из гарема, потому что не была уверена в успехе и уж точно не чаяла оказаться напротив султана за ужином на двоих.
Обидно, потому что сегодня я могла наконец рассказать Сэму куда больше, чем он мне. Достаточно явиться вовремя на встречу… пока не выдала всех султану.