Потомок бога

Решетов Евгений Валерьевич

— Угу. Было такое, — буркнул Громов и почесал кончик сопливого носа.

Сегодня он выглядел лучше, чем вчера. Его глаза уже не слезились, а грудь не разрывал кашель, напоминающий извержение вулкана.

— Когда там завтрак? Умираю, как есть хочу, — выдал я чистую правду, поскольку организм требовал вернуть запасы, потраченные на «регенерацию».

— Скоро, — проронил Громов и вытащил из кармана халата что-то похожее на чёрное голубиное яйцо, облепленное сухими травинками.

— И что это? Наш завтрак? Как-то совсем скромно.

— Поглядите. Я не

знаю, что это такое, — протянул мне «яйцо» мужчина и нахмурил лоб. Его морщины стали глубже, чем противотанковый ров. — Мне кажется, что это какой-то артефакт. Я нашёл его в Пустоши на развалинах города Улан-Дархан в гнезде гигантских пауков. Хотел продать скупщикам, но те тоже не опознали, что это такое, поэтому давали смешную цену. Вот я и не продал эту штуковину.

— Если ты столько лет взаимодействовал с ней, то она, скорее всего, не опасна, — уверенно проговорил я, но всё же двумя пальцами очень осторожно взял «яйцо», словно оно могло взорваться в любой момент.

«Травинки» оказались чем-то вроде серо-пепельных бороздок, почти скрывших сам объект. При этом внутри «яйца» еле заметно пульсировала синяя искорка. Она то затухала, то разгоралась, завораживая меня. Аж во рту почему-то стало сухо, а взгляд так и прилип к искорке.

— На этот артефакт можно часами смотреть, — предупредил мужчина, шмыгнув носом.

— Кхем… — кашлянул я, с трудом оторвал взор от искры и сунул «яйцо» в карман, не переживая за его целостность. Оно было твёрдым как камень. — Потом разберусь с этой вещицей. А сейчас помоги мне собрать одежду.

Громов покряхтел, но перечить мне не стал.

В четыре руки мы быстро набили шмотками две полные спортивные сумки. А потом дворянин сходил в свою комнату и вернулся с пухлой папкой.

— Тут кое-какие инструкции и несколько документов. Остальные бумажки я уже давно отправил в академию. А ещё я сегодня полночи провёл в библиотеке, изучая семейное древо. Сумел найти нескольких магов, владевших телепортацией, регенерацией и иллюзиями. Скажем, что именно от них к вам перешли эти атрибуты. А ежели вы ещё какие-то атрибуты продемонстрируете, то мне думается, что и для них мы сумеем найти предков.

— Ищи «взрыв энергии», — сказал я, взяв папку.

— Хорошо. И это… родовой перстень можете оставить тут. В академии он вам не пригодится. Там нет родов, а считается, что есть только кадеты. И вот ещё что… по поводу вашей невероятной способности так шустро использовать атрибуты. Я кое-что придумал. Мы будем говорить, что я тайком тренировал вас по особой методике из книги, найденной в Пустоши. Такой том у меня действительно есть, но методика не работает. Однако никто об этом не знает. Что же касается дара, то говорите, что он открылся год назад. Просто вы скрывали его, поскольку я приказал вам так делать. Мол, опасался, что к вам сразу же проявят повышенное внимание могущественные аристократы. А это бы явно отвлекло вас от тренировок. Конечно, не самая убедительная ложь, но какая есть. Благо, что Сашка мало с кем знаком в городе, поэтому и о его… кхем… скромной жизни знают лишь немногие люди.

—

А ты всё равно хитёр, — усмехнулся я и положил перстень на подоконник.

— Приходится, — вздохнул Громов и следом внезапно спросил: — А какие они, другие миры?

— Всё то же самое, что и у вас. Воюют, интригуют, рожают детей, работают и иногда развлекаются. Пойдём уже. Есть охота.

Мы вышли из комнаты и спустились к завтраку. Там нас ждали жареные яйца, блестящий от жира бекон, овсянка с фруктами и йогуртом, а также свежая выпечка, распространяющая дивный аромат.

Всё это было невероятно вкусным. Но мне слегка портило аппетит грустное лицо служанки и тревожное Лидии. Обе женщины провожали меня в академию как на войну. Кажется, они считали, что я оттуда могу и не вернуться.

Лидия даже сказала, что сделала подношения чуть ли не во все храмы, чтобы боги присмотрели за мной. Она же не знала, что они уже присматривают. Правда, совсем не так, как ей бы хотелось.

А когда я вместе с вещами вышел из дома и плюхнулся в такси, матушка Александра так и вовсе разрыдалась, уткнувшись лицом в грудь Громову.

— Это она от счастья, — бросил я усатому водителю. — Поезжай в академию стражей.

— Будет сделано! — выдохнул тот и погнал громыхающую машину по полупустым улицам проснувшегося города.

Академия примыкала прямо к Стене, поэтому часть её территории терялась в тени этого громадного сооружения, отделяющего Пограничье от Пустоши. И подобных академий в Империи насчитывалось с десяток, а то и больше.

— Приехали, — оповестил меня таксист, остановившись перед закрытыми воротами.

Я расплатился и пошёл к пропускному пункту. Там меня встретили сурового вида смертные в полувоенных кителях песочного цвета.

Они проверили мой паспорт и отправили в главный корпус, где я оставил свои сумки. А потом мне сказали подождать в парке.

Парк оказался вполне себе приличным местом. Он мог похвастаться царством брусчатых дорожек, раскинувшихся в тени деревьев. Их кроны распростёрлись над коваными скамьями. А они, к сожалению, уже оказались заняты нервничающими юношами и девушками.

— Громов, премного рад вас видеть! — раздался громкий голос Доброслава.

Здоровяк упруго вскочил со скамьи, уступив место бредущей по парку черноволосой девушке. Она одарила его благодарным взглядом. А тот направился ко мне, лучезарно улыбаясь во все тридцать два крупных зуба, которым и бобры могли бы позавидовать.

— Доброе утро, — поприветствовал я Румянцева. — С чего это вы такой счастливый? Уже успели сломать кому-то рёбра?

— Нет, что вы. Вы же знаете, что я не такой. Просто я рад, что начинается моя учёба в академии. Я с самого детства грезил, что стану защитником Пограничья.

— Видимо, нормальных грёз в Саратовскую губернию не завезли, — саркастично сказал я и двинулся по дорожке, скользя взглядом по лицам людей.

Где же этот козёл Эдуард Долматов? Не то чтобы я его прям ненавидел, но мне будет приятно, когда он окажется на глубине двух метров под свежераскопанной землёй.