Потомок бога
Шрифт:
Сперва она разрыдалась, обвинив меня, что я воспользовался ею и бросил. А в ответ на все мои обоснованные доводы, что она воспользовалась мной ровно так же, как и я ею, девушка принялась поливать меня грязью. В её глазах я быстро пронёсся по карьерной лестнице от простого подонка до выродка Хаоса.
А закончилось всё тем, что она топнула ногой и выпалила, брызжа слюной:
— Ненавижу, подлец!
— Да как у тебя повернулся язык так сказать обо мне, добрейшем из живущих? — сокрушённо покачал я головой и
Впредь придётся весьма осторожно относиться к партнёршам по любовным утехам. А то опять нарвусь на такую Анну. Девицы же теперь сами будут прыгать в мою постель, а потом начнут бегать за мной и говорить, что я им что-то должен. Вздор какой!
А особо ушлые девушки так и вовсе постараются забеременеть от меня. В бордель, что ли, придётся теперь ходить? Интересно, в Стражграде вообще есть такое стратегически важное заведение? Надо будет спросить у кого-нибудь.
Пока же я глянул на часы и понял, что до выступления осталось не так уж и много времени. Только я подумал об этом, как ко мне подскочил взмыленный Толстой.
— Громов, вот ты! Наконец-то я тебя нашёл! — пропыхтел тот, вытирая пот со лба. — Ректор всех на уши поднял, чтобы тебя нашли! Ты чего телефон-то свой выключил?
— И я рад тебя видеть. Спасибо, что не погиб, пока я прохлаждался в Пустоши.
— А, да. Поздравляю со всеми твоими победами. И ты молодец, что не помер, — ответил Толстой с виноватой улыбкой. — А теперь пойдём, пойдём скорее. Нельзя заставлять графа Багряного ждать.
— Хорошо, — вздохнул я и двинулся за Толстым, который повёл меня к чёрному входу в главный корпус.
Парень по пути рассказал, что, пока меня не было в общежитии, ничего не произошло. А потом помрачневший толстяк с тяжёлым вздохом добавил, что ушлый Румянцев выиграл возможность первым подкатить яйца к пышечке-хохотушке.
— Трагедия, — иронично заметил я и похлопал кадета по плечу. — Но ты не расстраивайся. Если повезёт, Румянцев подхватит неизлечимую болезнь и помрёт.
Толстой выдавил кривую улыбку, уловив мой юмор. Но затем он посерьёзнел и даже слегка оробел, когда мы миновали роскошные коридоры главного корпуса и очутились перед приёмной ректора.
— Дальше ты сам, — шепнул мне смертный. — Мне нужно было только привести тебя сюда, а то вдруг ты опять куда-нибудь пропадёшь.
— Ты блестяще справился со своей задачей, — проронил я, постучал в дверь и вошёл в приёмную.
— Громов? — выдохнула секретарша, взволнованно уставившись на меня. — Быстрее, Громов, его сиятельство ждёт.
Я кивнул и проник в кабинет ректора. Там ничего не изменилось. Логово графа всё так же напоминало лавку антиквара.
Глава 26
Граф Багряный стоял возле окна, теребя пальцами золотую пуговичку кителя. Но стоило мне
— А вот и ты! — обрадованно сказал граф, одарив меня дружелюбной улыбкой. — Сегодня для тебя большой день, Громов! Первый из многих! Через полчаса начнётся твой путь к славе, так что ты не должен сплоховать. Я не давлю на тебя, но хочу, чтобы ты понимал важность момента.
— Да мне всё понятно, — легко сказал я, подметив, что ректор словно и не ждал меня, не искал.
Из его уст не прозвучало ни слова укора. Да и выглядел он совсем не раздражённым. Только слегка недовольный прищур выдавал его истинные чувства. Всё-таки ему не нравилось моё поведение. Наверняка он считал меня безответственным. Такое мероприятие, а я где-то шатаюсь.
— Присаживайся, присаживай, голубчик, — указал мне на стул Багряный. — Тебе сегодня ещё предстоит постоять, произнося речь. Ты же выучил её?
— Да как-то времени не было.
— Как?! — опешил ректор, но тотчас взял себя в руки и мягко утешил: — Ничего, ничего. Мы сейчас можем отрепетировать её.
— Не получится. У меня память плохая. Я лучше как-нибудь своими словами.
— Нет, так нельзя, — нахмурился Багряный, плюхнувшись в своё кресло. — Вдруг ты ляпнешь что-нибудь не то? Ты же понимаешь, что можешь опозорить академию, а это по телевизору увидят тысячи людей? Что тогда произойдёт? Репутация нашей родной академии упадёт. А этого нельзя допустить. К нам тогда не будут приезжать новички. Я и так тружусь как пчёлка. Не покладаю рук, чтобы наша академия всегда была на слуху и привлекала новых кадетов.
— У вас есть несомненные успехи, господин граф, — честно проговорил я, вспомнив Румянцева. — Мой сосед по комнате думал, что его здесь ждёт божественная жизнь. А вышло… гм… иначе.
Багряный проигнорировал мои слова и проронил:
— Так, если не сможешь выучить речь, то хотя бы прочитай её по бумажке.
— Не могу.
— Что опять? Ты читать не умеешь?! — выдохнул ректор. И его левый глаз слегка задёргался.
— Умею. Но от волнения вряд ли смогу.
— Хм, кажется, я понял, куда ты клонишь, — вздохнул граф, откинувшись на спинку кресла. — Что поможет тебе не волноваться и не сболтнуть какую-нибудь глупость?
— Хороший бифштекс на обед каждому кадету из моего общежития в течение месяца, большой телевизор в комнату отдыха. Туда же массажные кресла, несколько новых компьютеров… — принялся я перечислять, видя, как отвисает челюсть графа. — А лично мне несколько отгулов. Завтра вечером хочу отправиться домой и побыть там до понедельника.
По правде говоря, я и не рассчитывал, что общежитие получит всё это. Просто в любых переговорах сначала надо требовать большего, чтобы потом было о чём торговаться. Так и вышло…