Потомок Мали. В поисках джина
Шрифт:
Она стояла в центре круглого по форме класса, с высоким куполом, а вокруг нее расселось 30 пар любопытных глаз и ушей. Глиняные стены были выкрашены в рыжевато-красный цвет, а многочисленные высокие окна класса были украшены витражными стеклами. На каждом окне была изображена миниатюра: где-то мифическое животное, где-то уважаемый и достопочтенный учитель, где-то огненный орел, которого никто не видел и тд. На самом большом окне, которое достигало высотой 6 верблюдов, была изображена бесконечная пустыня и одна темная удаляющая фигура, через которое солнечные лучи бросали золотые проблески в класс. Сам купол был выполнен
Каждое помещение было со стеклянным куполом и снаружи напоминало взбитое воздушное пирожное.
Ученики сидели прямо на коврах, сложив под себя ноги. Только класс по «Письменности аломийского языка» был оснащен низкими столами (так как стульев там не было). Все остальные классы были представляли собой круглые помещения, с высокими куполами и с густыми цветными коврами.
Затаив дыхание, ученики жадно ловили каждое слово. Ведь недаром ходили слухи, что глава «Легенды Аломны» самая интересная во всей всем курсе «История Аломны».
– А в «Книге Алибды»…
– Она же не дописанная. – прошелся тихий шепот по классу.
– Тс, детки! Не мешайте! Эм, так вот в книге Алибды, которая была написана аж 200 лет назад, говорится, что город охраняли не только стены, но и… – достопочтенная Фейхала сделала пауза и хитрым беглым взглядом осмотрела своих слушателей. Была видно, что ей не менее интересно рассказывать эти легенды, чем детям слушать их. А маленькие слушатели заерзали от нетерпения на местах. Собственно, чего и добивалась достопочтенная Фейхала.
– Город охраняли огненные тму! – почти шепотом, как по секрету, сообщила она, пока дети не лопнули от любопытства.
– Кто это? Огненные кто? Огненные тьфу? – прокатился шепот по классу
– Это… – ее пухлый указательный пальчик предупреждающе трясся в воздухе, оповещая о начале самого интересного – Не уж то ваши мамы не рассказывали вам в жаркие бессонные ночи про них?! – чуть ли не с возмущением, взвизгнула Фейхала.
И весь класс разочаровано покачал головой одновременно. И разочарованы они были вовсе не своей достопочтенной учительницей, которая всячески затягивает рассказ, а своими мамами.
– Ну пожалуйста, расскажите. – прошелся по классу тихий просительный ропот.
– Это огромные птицы, с гривами львов и с клювами орлов. Они были огненно-красного цвета и могли достигать 4-х верблюдов. Настоящие птицы-великаны!
– А где они сейчас? – робко спросила Шарашиль, девочка с угольно-черными кудрявыми
волосами и небесно-голубыми глазами.
– Там же, где и стены: в книге Алибды! –усмехнулся Салум и сразу же получил обжигающе-презрительный взгляд от достопочтенной учительницы. Усмешку он мгновенно «проглотил» и до конца урока сидел, рассматривая свои пухлые пальцы на ногах, не смея смотреть на Фейхалу.
Откашлявшись в руку, низкая полная женщина, с дрожащим в такт ее подходки подбородком спокойно продолжила.
– Шарашиль, немного терпения и все узнаете. Так вот, эээ… А, точно! Огненные тму – это ночные птицы (естественно, согласно приданиям). Они охраняли город
В классе воцарилась тишина. Даже мухи застыли в воздухе, ожидая продолжения.
– А вот вы спросите, что же так усиленно охраняли огненные тму? А я вам скажу, было что! – и тут ее голос становился все громче и гуще и заполнил весь класс, до стеклянного купола. – Город Аломна считался самым богатым городом во всей нашей песчаной земле…
– А какие города еще есть? – пронесся ропот по классу
– Почему аломийцы никогда не выезжают за пределы города?
– Да, действительно, почему кроме торговцев с караванами никто не покидает Аломну?
– Так дети, не забываем про нашу тему. – пробурчала достопочтенная Фейхала, явно недовольная тем, что перебивают ее стройный рассказ.
– А разве есть что-то за пределами нашей бесконечной пустыни? Никому еще не удалось увидеть конца пустыни, да и никто оттуда не возвращался… – чуть не подскочив с места, громко заявил Расил, светловолосый мальчик с кривыми выпирающими зубами. В этот момент голова Ашуха повисла как спущенный воздушный шар. Он сразу представил своего отца, который относился к тем, кто «никто оттуда не возвращался». Но от Расила ускользнула грусть Ашуха, зато проигнорировать осуждающий взгляд Фейхалы он не смог. Теперь он, как и Салум, внимательно изучал свои ноги.
– Все караванные стройные пути – продолжила Фейхала громким стальным голосом, который предполагал, что перебивать ее больше нельзя – в бесконечном количестве верблюдов стекались именно сюда. Лавки центрального рынка ломились от изобилия невиданных ныне товаров. Бесконечные ленты дорогих шелков обвивались вокруг здешних красавиц (и не красавиц тоже, хихикнув добавила она). А жемчужины и драгоценные камни были повседневными украшениями. Да, женщины того времени… – и тут волнообразно набирающий обороты голос мгновенно стих. Фейхала-ханум уставилась в витражное окно. Цветные солнечные зайчики заиграли на ее лице. Лицо разгладилось, и можно было разглядеть мягкую улыбку на нем. Но это блаженство моментально обратилось в нервную гримасу. Виной всему прозвучавший вопрос Хаима.
– Достопочтенная Фейхула, я очень извиняюсь, но вы же сейчас рассказываете про легенду? Про то, что никогда не было.
– И? – брови достопочтенной Фейхалы взметнулись вверх в недовольном ожидании продолжения «очередного глупого вопроса».
– Ну а потом вы сказали, что «женщины того времени»…
– И что же здесь не так?!
– Ну это… как будто, эээ… это было на самом деле в прошлом. Хотя никто не сможет точно сказать, что это было в прошлом. А судя по истории, это всего лишь красиво выдуманная история, которая никак не могла быть, потому птицы не могут превразаться в камни и …
Тут у Фейхула непроизвольно поморщилась, будто прищемила палец дверью.
– Я просто хотел…
В такой тишине голос его казался звонким, дребезжащим, а учительнице он показался особенно раздражающим и хамоватым.
– Хаим, ты пытаешься меня подловить на неверно подобранном слове, многократно тыкая меня в неуместность его употребления в предложении?!
– Что?! – Хаим растерялся. Его восьмилетний мозг отказывался понимать то, что в порыве гнева выпалила Фейхул. Она не имела привычки с ними изъясняться сложными фразами.