Потомок
Шрифт:
– Заканчиваю. Остальное только «ух ты», «во дает» и еще похлеще. А откуда ты, интересно, знаешь русский мат? – Сэм замахал руками, выговорить слова не получалось. Я обнял его:
– Успокойся, успокойся. Все хорошо. Пойдем ужинать, девушки заждались. Да, и вот еще: забудь о рации, люди ими больше не пользуются, эти твари запускают в эфир свои разводки, чтоб находить уцелевших, – произнес я, уже в точности зная, что это именно так.
Эксперимент закончился, больше я никогда не подвергал сомнению знания, спущенные мне сверху. Перед дверью в кают-компанию
– Нужно ли нам сохранять тайну?
– Наверно, ты прав, в этом нет нужды, просто не обрушивай на их головы слишком много информации сразу. Ни к чему, они скоро и сами многое поймут. В первую очередь через твои открывшиеся «способности».
– Что ты имеешь в виду?
– Сэм, мы общаемся с тобой, не произнося ни слова, а ты и не замечаешь.
Считай, что перешел на следующий уровень бытия, – пошутил я. Он вздрогнул, поднес пальцы к губам и, убедившись во всем сам, ошалело посмотрел на меня.
– Проходи, за чаем все объясню.
Мы вошли в кают-компанию. Запах кофе и жареных гренок сразу дал моему аппетиту команду «разыграться». Девушки стояли у стола и ждали. Я сразу определил, что Мария все поняла уже, а Николь не врубается, считает все мистикой и разыгравшимся воображением. Им обеим стал понятен весь наш телепатический разговор перед дверью, будто они слышали его ушами.
Для себя я отметил, что общаться без речи можно двумя способами: усваивают и понимают все вокруг, и общаются только те, кого я выбрал в собеседники. Для этого надо чуть изменять усилие для общения, как изменяется громкость голоса, например.
– Ну что же, придется сразу все объяснить, только перекушу, с вашего позволения.
Мария подвинула мне стул в торце стола, сама села справа, Николь и Сэм – слева. Перекусив, все затихли в ожидании разъяснений. По-видимому, они, как и я вчера, уже чувствовали горечь моего повествования.
– С чего начать: с плохого или хорошего?
– Сначала плохое, – уверено произнесла Мария, – думаю, так общая картина станет пооптимистичней.
Я начал:
– Восьмого октября на рассвете в атмосферу нашей планеты вошли порядка четырехсот летательных аппаратов пришельцев с целью захвата Земли… – я потратил примерно полчаса на изложение, все время контролируя их сознание. В их головах не всплывали визуальные картины событий моего рассказа, как видел все я, они просто усваивали информацию, занося ее в память. Поэтому я изложил все как можно короче, но итог был ясен и так: та цивилизация, в которой мы родились и жили, перестала существовать.
Мои друзья сидели, склонив головы, понимая, что это не все, еще будет «хорошее».
– Николь, – обратился я к ней, – чувствую твою образованность, но не могу разобраться, какая у тебя специальность?
– Биофизик, мы с Марией проходили практику в океанической лаборатории недалеко от поселка. Она по своему направлению – биохимии, я по своему. Сэм работал там постоянно инженером и помогал нам в нашей научной деятельности.
– Отлично! Попрошу вас подняться прямо сейчас
Они молча оделись и вышли. Их не терзали сомнения, они полностью доверяли мне и сходу приняли все услышанное за аксиому. На палубе послышались их голоса, они внимательно все осматривали, обсуждая между собой.
Мне стало ясно: без меня ребята не могли еще общаться мысленно, их экстрасенсорные возможности не позволяли пока такого. Я как бы являюсь пока катализатором их возможностей. Ну ничего, скоро все изменится.
Вернувшись, они хором, одновременно телепатически передали мне ответ, и он был совершенно точен:
– Воздух, воздух совершенно другой, – дальше Сэм взял инициативу в руки и пояснил:
– Воздух стал гораздо плотнее, что ли, и очень свеж, приятен.
– Абсолютно верно, в самое яблочко, но чем вы это можете объяснить, специалисты?
Мария сделала шаг вперед:
– У нас нет оборудования для точного исследования, но, на первый взгляд, воздух пресыщен кислородом, может, и другими составляющими, но кислородом – точно.
Я подошел и обнял ее, при этом ощутив ее податливость и ответное движение:
– Все верно, ребята! Это кислород. Теперь объясню остальное, – потратив еще полчаса, я рассказал им все, что знал сам, и увидел, как загораются их глаза. Эта часть стала для них действительно «хорошим», шанс не умереть забрезжил ярким светом. Они уже твердо верили, что будут спасены.
Мы сели к столу и допили чай, девушки побежали мыть посуду. Мне требовалось обсудить с Сэмом тему аккумуляторов на катере, но внезапно к горлу подступил ком приступа жажды. Мучительное чувство наполнило меня, его невозможно было преодолеть, заглушить. Вспомнив только что выпитый чай, понял, что это не мое чувство, страдает кто-то другой. Закрыв глаза, я все понял, увидел и услышал.
Сэм привстал, поняв, что со мной не все в порядке, встревоженно позвал Марию. Девушки подбежали, но я уже полностью овладел ситуацией:
– Что вы чувствуете, напрягитесь, что чувствуете? – повысил уровень посыла к ним я, но они молча смотрели, в унисон друг с другом посылая свои вопросы. Им казалось, что мне стало плохо.
– Не то, не то, я прекрасно себя чувствую, напрягитесь, – молча прокричал я, пытаясь перенести чувства далеких пока людей в их сознание, и они посерьезнели, стали всматриваться внутрь себя. Через секунду Мария первой произнесла:
– Жутко хочу пить. Не пойму, ведь только что напилась под завязку.
– И я, – подхватила Николь, – верней, не хочу, но откуда-то чувствую жажду.
Подытожил Сэм:
– Это не мы хотим, жажду чувствует кто-то, а мы принимаем этот сигнал.
– Верно, Сэм. Это люди плывут к нам, мы должны им помочь. Берем фляги, прибор ночного видения – и вперед.
– А вода, воду надо налить? – обратился к девушкам Сэм.
– Не надо, – оборвал его я, – там водопад свежей воды, постарайтесь взять восемь бутылок, пошли.