Потому что это был ты
Шрифт:
– Н-да, старушка, я вижу, ты втюрилась по уши!
Камилла нахмурилась и вылила в свой бокал остатки «Grain d’amour».
Глава 2. Если такая любовь существует…
Если такая любовь существует, может быть, она живет только в моих мечтах, в забвении ночей – нескончаемо долгих, когда я не сжимаю тебя в объятиях? Если такая любовь существует, может быть, ее создали только для нас двоих, убаюканных иллюзией, что лишь нам одним на этой земле дано ее изведать?
Если такая любовь существует, может быть, мы ее не переживем,
Если такая любовь существует, тогда не буди меня, позволь мне надеяться, что мечты не растают с рассветом.
Этим июньским полднем в Париже царила атмосфера необычного благостного покоя. Скорее всего, благодаря солнцу, которое победно сияло целую неделю, напоминая парижанам, что пора отпусков, с их свободой и путешествиями, уже не за горами.
Автомобильные гудки и яростный рев моторов звучали все реже. Некоторые прохожие даже с удивлением ловили себя на том, что иногда отрывают взгляд от своего смартфона или газеты и смотрят вокруг, встречая на своем пути другие лица, другие улыбки.
Сегодня у Камиллы было назначено свидание со Стивеном в его парижском книжном магазине «Слова и словесность», расположенном в квартале Маре. Как и всегда в таких случаях, она изобрела предлог для ухода из консультации – деловой обед. Камилла взглянула на смартфон – он показывал 11 часов, – и закрыла папку со своим очередным делом.
Дело оказалось сложным, она корпела над ним уже целую неделю. Некий господин Дюронтен, крупный производитель зерна и старый друг семьи ее мужа, не придумал ничего лучшего, как поручить составление своих налоговых деклараций продажному бухгалтеру, который, соблазнившись солидной взяткой, регулярно передавал конфиденциальную информацию главному конкуренту фирмы Дюронтена.
Проблема была весьма деликатная: все дельцы яростно борются с конкурентами и готовы по любому случаю натравить на них целую свору адвокатов, но при этом категорически не желают посвящать органы правосудия в подробности своих махинаций.
Камилла давно привыкла к подобным делам, требовавшим от консультанта скорее изворотливости фокусника, нежели честных усилий добиться правды.
По этому делу был назначен новый судья, который дважды отклонил просьбу Камиллы принять ее для предварительного обсуждения дела. Она очень не любила вести процессы с непредсказуемым исходом, а день суда между тем неумолимо приближался.
Камиллу часто мучили сомнения и заботы, связанные с ее личной жизнью, будь то даже незначительные мелочи, тогда как в профессиональной сфере она чувствовала себя абсолютно уверенно. В кулуарах дворца правосудия она пользовалась репутацией опытного юриста, который успешно выигрывал самые сложные дела, чему немало способствовало полное отсутствие чувствительности. Что бы ни представлял собой противник, она безжалостно изматывала и изничтожала его, к великому удовлетворению своих клиентов. Однако нынешнее дело всерьез беспокоило ее, внушая даже какой-то непривычный страх.
За последние дни Камилла несколько раз делилась своими опасениями со Стивеном. И тогда он предложил ей отсрочить их встречу, чтобы она могла полностью посвятить себя изучению дела Дюронтена. Но Камилла решительно отказалась: ей не хотелось создавать такой прецедент, грозивший омрачить их отношения. Этот отказ был абсолютно безрассудным, как, впрочем, и всё, что относилось к истории со Стивеном – которая и впрямь не укладывалась
Итак, Камилла с самого утра работала у себя в кабинете, где царил мягкий полумрак, помогавший ей сосредоточиться. Ближе к полудню она закрыла папку, подошла к окну и потянула за шнур, раздвигавший шторы, чтобы впустить в комнату больше света. Отсюда, с третьего этажа, она хорошо видела людей, гулявших по широким аллеям Люксембургского сада. Все скамьи под сенью столетних каштанов были заняты: одни читали, другие – скорее всего, студенты, – полулежали, откинув головы на рюкзаки, несколько одиночек мечтательно смотрели в пространство.
Камилла приникла лбом к стеклу. Она думала о Стивене, который задолго до встречи подстерегал ее у выхода, за зеленой изгородью сада, не смея подойти. Как же ей хотелось, безумно хотелось увидеть его! Этот человек, возникший из далекого прошлого, перевернул все ее существование. Иногда она спрашивала себя, что с ними будет через месяц, а может, через год… Не готовит ли безжалостное время, как это часто бывает, пышные похороны их любви, любви, которая мало-помалу стирается из памяти влюбленных так незаметно, что оба они, еще вчера пылавшие страстью, даже не замечают ее гибели?! Камилла уже представляла, как проснется в одно прекрасное утро и почувствует, что желание увидеть Стивена, прильнуть к нему, ощутить его тело уже не так сильно. Но всякий раз, как ее одолевали такие сомнения, она закрывала глаза и уносилась мыслями к дюне Пила, к пляжам Аркашона, туда, где началась история их любви.
– Прошу прощения, Камилла, вы не забыли о назначенной встрече?
Погруженная в свои мысли, Камилла не услышала, как в дверь постучалась ее помощница.
– Да, Клаудиа, простите… Что-то случилось?
– Ваша встреча… Вы о ней не забыли?
– Нет-нет, конечно, помню, спасибо! Но… который час? – спросила она, невидяще глядя на экран компьютера. – О господи, уже без четверти двенадцать, я же опоздаю!
Камилла собиралась обсудить дело Дюронтена с мужем, – ей нужно было узнать его мнение о новом судье, с которым он постоянно контактировал. И притом обсудить немедленно, до обеда, поскольку Ришару предстояло выступать в суде много дней подряд, и до конца недели, начиная с 14 часов, к нему невозможно будет подступиться.
– Мой муж у себя? – спросила она у помощницы.
– Да, конечно! – успокоила ее Клаудиа.
– Прекрасно, мне нужно кое-что обсудить с ним перед тем, как… перед назначенной встречей.
И Камилла почти бегом направилась к кабинету Ришара, торопливо набирая на ходу эсэмэску Стивену, чтобы предупредить его о своем опоздании: «Извини, буду только к 13 ч. До свидания… с тобой!»
Подходя к столу Изабель, помощницы мужа, Камилла замедлила шаг, не отрывая глаз от экрана своего смартфона. Она надеялась на скорый ответ Стивена, ей было стыдно за свое опоздание. Такое случалось уже не впервые, но сегодня, даже непонятно почему, Камиллу мучило дурное предчувствие.
– Как дела, Изабель? Мой муж там один?
– Да, он собирает папки для сегодняшнего заседания.
– Мне нужно поговорить с ним о деле Дюронтена, – объяснила Камилла, стуча в монументальную деревянную дверь.
И, не дождавшись разрешения, вошла в кабинет.
Ришар был так поглощен чтением отчетов о предварительных заседаниях, что даже не выразил удивления. Мельком взглянув на Камиллу, он снова склонился над стопкой своих документов.
– Мне требуется твоя помощь, – прошептала она, прижимая к груди толстую голубую папку.