Потому что
Шрифт:
— У меня нет слов, — сказал я и, устыдившись своего ответа, добавил: — Меня дурачат. — И закрыл руками лицо.
— Давайте послушаем еще двух свидетелей, — предложила судья, — а затем предоставим слово вам, господин Хайгерер.
Последнюю фразу она произнесла, как мне показалось, с угрозой.
— Я убил Рольфа Лентца из ревности, — жалобно захныкал я. — Неужели вам так трудно мне поверить? Почему бы не остановиться и не дать мне возможность искупить свою вину?
26
— Итак, вы приглашены на заседание суда в качестве свидетельницы и вам есть что сказать по нашему делу?
— Да.
— Как вас зовут?
— Анке Лир.
Анке Лир. Отправительница первого письма в красных пятнах.
— Нет! — закричал я и рванулся к Штелльмайер. — Протестую! Я даю отвод этой свидетельнице, госпожа судья! Все это несущественно и давно уже не имеет ко мне никакого отношения, мы теряем время…
— Господин Хайгерер, прошу вас занять свое место, чтобы мы могли продолжить заседание, — сказала Штелльмайер. — Или вам нужен перерыв?
— Нет, только не перерыв…
Мой адвокат Томас повел меня, точно слепого, на скамью подсудимых. Я опустился в кресло между двумя истуканами в форме и принялся считать дырки для шнурков. Четырнадцать. Их снова оказалось четырнадцать. Я не ошибся.
— Художница-акционистка, — произнес певучий голос свидетельницы.
Фиолетовый цвет ее платья гармонировал с желтыми волосами. Взгляд, исполненный солнечного света и воздуха, был сладким, как йогурт. Она смотрела на мир с нежностью, которой тот не заслуживал, и принадлежала к числу женщин, в которых расчетливость сочетается с сумасшествием. Такие похожи одновременно на пай-девочек и законченных наркоманок. Как можно верить этой свидетельнице?
Разумеется, она знала человека в красной куртке. Насколько хорошо?
— Очень хорошо. Он был нам как брат.
— Нам?
— Мы всегда держались втроем.
Кто же третий?
Я понял и усмехнулся, чтобы в очередной раз не потерять сознание. Все уставились на меня. Вероятно, в моей улыбке было что-то истерическое.
— Мне назвать имя? — уточнила она.
Может, мне действительно рухнуть в обморок? Неужели весь этот театр абсурда тоже подошьют к делу?
— Энгельберт Ауэршталь, — ответила свидетельница.
Автор третьего письма в красных пятнах.
— Это второй вызванный на сегодня свидетель, — заметила судья.
Я поднял руку и попросил сделать небольшой перерыв. В туалете я напрасно пытался привести свои мысли в порядок. Трудно что-нибудь придумать, когда действуешь в одиночку против всех.
Где Хелена? Она единственная видела меня ползающим по дну пропасти. Она одна сопровождала меня пусть даже и на незначительном участке предназначенного
Вместе они реализовали пять авангардистских проектов, сказала она. А началось все с того, что Рольф подцепил вирус и стал искать в Интернете помощников для создания «необычного произведения искусства на тему ухода человека из жизни». Анке Лир, бывшая больничная сиделка, и Энгельберт Ауэршталь, свободный художник-график, откликнулись на его предложение. Они назвали свой проект «Вольный каменщик смерти». Целью его было представить заключительные стадии неизлечимой болезни в произведениях перформанса.
— Он решил рассказать о своих муках, чтобы научиться лучше справляться с ними. Бесчеловечной природе он противопоставил энергию искусства. Нам понравилась его идея, и мы загорелись, — продолжила Анке Лир.
До такого не додумался ни один автор издательства «Эрфос». Слава богу, я не депрессивный тип!
Последний проект заканчивался в день его смерти.
— Что он подразумевал? — спросила судья.
— Его освобождение, спасение и убийство, — ответила Анке.
Мне показалось, по залу пробежала дрожь, словно зрители находились вокруг эпицентра небольшого землетрясения. Я чувствовал, как мои вены взрываются.
— Если публика не успокоится, мы будем вынуждены очистить помещение, — обиженно повторял Хельмут Хель.
— Вы знаете подсудимого? — продолжила допрос судья.
— Лично нет. Только по переписке.
Она достала из своей джутовой сумки желтую папку и положила ее на свидетельскую трибуну.
— Мне рассказать о нашем проекте?
«Нет», — мысленно прошептал я.
— Разумеется, — кивнула Штелльмайер.
— В августе Рольф заболел тяжелой формой пневмонии. Результаты анализа крови оказались катастрофическими. При помощи лекарств его жизнь можно было продлить не более чем на несколько недель, а он не желал медленно угасать. Рольф решил сразу положить всему конец, но ему казалось трусостью уйти из жизни, наглотавшись таблеток. Он задумал сделать из своей смерти перформанс. Так появилась идея умереть от чужой руки, причем отодвинув роковой момент как можно дальше. Рольф говорил об «искусстве освобождения», которое должно было совсем ненадолго опередить естественную смерть. Он хотел уйти из жизни открыто, на глазах у публики. Так появилась «Сцена 5», наш последний проект из серии «Вольный каменщик смерти».