Поту сторону времени. 3 часть. Готов на все
Шрифт:
Матвей только безмолвно открывал и закрывал рот, так и не произнеся ни звука.
– Будь осторожен в словах и действиях. – выкрикнул напоследок старец. – Помни! Ты избранный!
Последние слова еще долго звучали в голове парня. Он так устал, что его мозг перестал ему подчиняться. Как во сне он увидел старца, вознесшего руки вверх и бормочущего непонятные слова на чужом языке. Его братья повторяли заклинания за ним. Старухи-ведьмы закружили по комнате, окуривая и без того удушливый воздух терпкими травами, подожженными от метровой свечи. Вдруг комната озарилась нестерпимо ярким светом, и Матвей прикрыл глаза рукавом. С потолка прямо в
Матвей, словно очнувшись от оцепенения, расправил плечи и покрутил головой во все стороны, разминая затекший загривок. Комната погрузилась в полумрак. Парень услышал, как внизу хлопнула входная дверь и сквозняк, ворвавшийся в комнату разом погасил свечи. Лишь тусклая лампочка над потолком мерцая и раскачиваясь отбрасывала причудливые тени на голые стены.
Девушки друг за другом подходили к нему, и молча кланяясь, протягивая свои дары, затем отходили в сторону и с тихим хлопком растворялись в воздухе.
Его красавица-незнакомка подошла последней и протянула ему небольшую книгу в старинном переплете. Матвей не сводил с нее глаз. Он попытался взять девушку за руку, но она отдернула ее, словно обжегшись, и виновато опустила глаза в пол.
– Как тебя зовут? – одними губами спросил он.
– Есения. – так же тихо прошелестел ее голос. – Здесь, – она указала на книгу, которую только что вручила парню, – описание обряда, который ты должен провести дома, в тишине и одиночестве. И тогда…
– Тогда я стану в миг богатым и всемогущим волшебником!
– И тогда… – повторила Есения, словно не слыша его насмешливого голоса, – ыы станешь посвященным. Отнесись к обряду со всей серьезностью! – девушка подняла на парня свои черные бездонные глаза. – От этого зависит теперь твоя жизнь.
– Ты так же, как твои подруги, сейчас исчезнешь? – с тоской спросил Матвей, а девушка грустно улыбнулась ему в ответ и кивнула головой.
– Ты – Избранный! И ты дал обет! – она сделала несколько шагов назад и растаяла, оставив после себя лишь легкое белое облачко.
Матвей грустно вздохнул. «Ну и во что я вляпался? – запоздало сокрушался он. – Может все увиденное – это просто галлюцинации поврежденного мозга? А я как последний дурак поверил в пьесу театра абсурда? Вот сейчас появится некто, и завопит во все горло: «Улыбнитесь, Вас снимает скрытая камера!» – или. – «Вы попали в программу розыгрыш!» … Но ничего не происходило. Тишина вокруг навалилась на него с такой силой, обволокла его тело и заставила зябко поежиться, что Матвей встряхнулся как собака, сбрасывая оцепенение и вышел из дома в предутренний рассвет.
На улице по-прежнему было темно. Вокруг шумел и бормотал все тот же ветер. Дождь окончательно превратился в снег, и теперь белыми пушистыми хлопьями покрывал блестящие лужи. Матвей поднял воротник, стараясь прикрыть уши, и двинулся в обратном направлении, через грязную речку, по скользкой тропинке к обычному современному безликому городу. Бредя по потрескавшемуся асфальту меж серых
После яркого захватывающего приключения, возвращение в действительность было томительным и тревожным.
– Сказка закончилась. – грустно усмехнулся он. – Добро пожаловать в будни.
=====
Он тихо вставил ключ в замочную скважину и осторожно, стараясь не шуметь, дважды его повернул. С легким щелчком дверь отворилась, и Матвей зашел в родной коридор. Теперь его квартира казалась ему слишком тесной, убогой и чужой. Он с досадой швырнул на кресло промокшую куртку, и не разуваясь прошел на кухню, мимоходом заглянув в спальню. Светлана, свернувшись калачиком лежала на кровати, сложив руки ладошками под щеку, как маленькая обиженная девочка. Она надела его рубашку, и теперь ее бедра соблазнительно выглядывали из-под клетчатой ткани.
Матвей, слишком устал и был слишком озабочен, чтобы обратить на это внимание. Он заглянул в кастрюльки, стоявшие на плите, что манили приятным ароматом мясного рагу и борща. Схватив ложку, он набросился на еду, как голодный волчонок, неделями скитавшийся по зимнему лесу.
Лишь когда посуда опустела, он кинул ложку в раковину и откинулся на спинку стула, блаженно зажмурив глаза. Скинув промокшие туфли и вытянув продрогшие ноги, он пошевелили пальцами. Подошвы, освободившись от неприятной влаги, заныли. Матвей поморщился. Раскисшая кожа сморщилась, и в ступни словно вонзились десятки острых иголок. Кое-как поднявшись со стула, Матвей плеснул в лицо теплой воды и поплелся в спальню. Он тихо юркнул под одеяло, стараясь не потревожить девушку и замер, когда она застонала во сне. Лишь только его голова коснулась подушки его сморил сон и, он усталый и обескураженный чередой невероятных событий, провалился в темную бездну.
=====
Его разбудил городской шум за окном. С трудом разлепив глаза, Матвей глянул на часы – 18-30. Неужели он проспал весь день? Парень соскочил как ошпаренный и заметался по комнате в поисках одежды. Натягивая футболку, он выскочил в коридор и позвал:
– Света, ты дома? – в ответ – тишина. – Это радует! – кивнул он своим мыслям. – Сейчас не до любовных шашней.
Вспомнив о книге, Матвей бросился в зал. Его куртка аккуратно висела на плечиках у батареи, там же стояли начищенные до блеска ботинки и висели постиранные носки. Парень умилился и подумал, что все-таки, иметь в доме женские руки, весьма удобно. Но мысли его тут же переключились на поиски заветной книги. С его стороны было неосмотрительно бросить вчера ее на виду.
Старцы предупредили, что посторонние не должны знать об их договоре, иначе, все может закончиться плачевно. Правда, непонятно, Светлана, тоже считается чужой? Или для нее все же предусмотрено исключение? Впрочем, Матвей и сам решил пока никому ничего не сообщать о своих приключениях, пока не разберется до конца с предполагаемым волшебством. Он так до конца и не поверил в реальность происшедшего с ним.
К его огромной радости книга, соскользнув на пол, осталась девушкой не замеченной, и Матвей опустившись на колени, извлек ее из-под кресла.