Поту сторону времени. 3 часть. Готов на все
Шрифт:
– Мотя, так я не против… – воскликнула Светлана. – Я буду тебя ждать. – ее пухлые щечки слегка порозовели. – А когда ты вернешься, мы устроим что-то вроде пикничка. Нам с батей мамшка гостинцев прислала. Вот я и сварганю что-нибудь необыкновенное.
Матвей зажмурился, представив себе вкусное жаркое и смачно замычал. Уж что-что, а готовить Светлана умела.
Родилась она в деревне со смешным названием «Звонкие ручьи». Неизвестно, были ли там ручьи звонкие, но жили там весьма обеспеченные люди – редко в каком дворе не слышно было хрюканья, мычания, блеяния, ржания. Прямо по улицам носились оголтелые куры, важно вышагивали гуси. С «перестройкой» все изменилось. Деревня стала пустеть.
Когда все поутихло, бывший агроном, а теперь председатель фермерского хозяйства, умело распределил живность по домам и заставил людей не опускать руки – работать, как и раньше. Только уже лично на себя… И, хотя батьки родненького, как звали Геннадия сельчане, уже давно не было в живых – люди продолжали трудиться, откармливали скот, сажали картошку, свеклу, капусту.
Товар был отменным – и городские барыги охотно скупали мясо и овощи. И хоть драли с сельчан три шкуры – платили копейки – народ не бедствовал. Достаточно было взглянуть на крепкие добротные дома. Только одно беспокоило сельчан – молодежь никак не хотела возвращаться на родную землю – бежали в города на вольные хлеба. Только не забывали приезжать домой за очередным гостинцем.
Прошло время, сменилось и название поселка. Звонкие ручьи тихо переименовались в «Локтевку». Однако жизнь не изменилась, а текла все так-же тихо и размеренно.
Семья Светланы Вансай была самая обычная, отец, мать и дочь. Когда случился раздел имущества и началась перестройка, их семье перепал весьма неплохой «кусок пирога». Несколько коров, 3 гектара земли, да добротный двухэтажный дом с мансардой. И все же, глава семьи Николай Степанович решил перебраться в город и начать свой нехитрый бизнес, о котором давно мечтал. Бывший полковник в отставке, он организовал свой ЧОП и потихоньку начал развиваться. Светлана увязалась за отцом.
– Езжай дочь. – отпустила ее мать. – Что делать в такой глуши молодой девчонке, где на всю деревню осталось два жениха – кривой дурачок Никита, да вечно пьяный Аркашка. – А ты, отец, – обратилась она к мужу, – присмотри за дочерью, город есть город, соблазны на каждом углу.
– Не волнуйся, мать, не пропадем! – мужчина подмигнул дочери. – Ты еще нами гордиться будешь. Глядишь через несколько годков купим домик у моря и будем остаток дней греть на песочке свои старые кости.
– Да, ладно тебе, Коль. – отмахнулась жена. – Скажешь тоже… Море… Песочек… Не сможем мы просто лежать на песочке… Не то воспитание.
– Посмотрим, Катерин Пална, – не сдавался муж, – сначала на ноги встанем, а там Бог рассудит…
И вот уже несколько месяцев отец с дочерью обживали новое место. А мать нет-нет, да и присылала им очередную посылку с сочными овощами, копченым окорочком и прочими вкусностями.
А Светлана, хоть и приоделась по-модному и стрижечку сделала, но так и осталась простой деревенской хохотушкой. Верной, неприхотливой, не капризной…
В другой раз Матвей бы непременно обрадовался ее визиту, но сейчас до полуночи оставалось всего
=====
На такси денег не было, и Матвею пришлось топать пешком несколько кварталов до назначенного адреса. Погода испортилась окончательно. Дождь перемешался с липким колючим снегом и больно хлестал по щекам. Порывистый ветер гонял по мокрому асфальту последние осенние листья и бесцеремонно бросал их в лицо. Редкие фонари тускло освещали скользкие тротуары. Одинокие шаги гулко отдавались в ночной тишине.
Матвей втянул голову в плечи и поднял воротник тоненькой болоньевой курточки, но это не спасало от зябкого холода. Дождевая вода попадала за шиворот и стекала противными струйками по спине.
– Какого черта мне нужно тащиться в такую погоду непонятно куда, непонятно зачем? – мрачно бурчал про себя Матвей, в который раз уговаривая себя не поддаваться на пустые обещания. И все же, упорно продолжал путь.
Ноги привели его в отдаленный старый район города. Матвею предстояло пройти по хлипкому мостику из перекинутых длинных досок через болотистую речьку с мутной вонючей водой, больше напоминающую грязную лужу, с пологими илистыми берегами, заваленными кучей мусора.
Матвей с опаской ступил на склизкие доски, и все-равно поскользнулся, едва успев схватиться за хлипкие расшатанные перила. Осторожно перебирая ногами, он наконец спустился на противоположный берег и осмотрелся.
Узкая тропинка упиралась в тихую улочку с двумя рядами обшарпанных двухэтажных полуразвалившихся кирпичных бараков, которые смотрели на размытую дорогу слепыми окнами. Вековой дуб, да десятка полтора старых корявых кленов, сгибались под порывами ветра и скрипели голыми замшелыми ветвями. Если бы не дождь, могло показаться что перед тобой нарисованная картина разобиженного на весь белый свет непризнанного художника, а не живая природа.
В первое мгновение Матвей оторопело смотрел на полнейшее запустение покинутого района. Он еле поборол желание повернуть назад пока не поздно, но устоял, решив проверить все до конца и наказать шутников, которые выдернули его из дома, чтобы еще больше поиздеваться над бедным юношей.
Матвей достал фонарик и посветил на дорогу. Тоненький лучик вырвал из темноты дорогу, всю испещренную зияющими трещинами, рытвинами и лужами. Он направился к ближайшему речному кусту и сломал здоровый сук, чтобы можно было опереться на него и измерить глубину ям под слоем воды. Затем направился к ближайшему дому, всматриваясь в табличку с номером.
Одно неловкое движение и он, пятясь наступил на мелкий камень, вырванный из асфальта. Нога заскользила, и Матвей оказался в глубокой луже. Ледяная вода обожгла кожу. Тихо выругавшись, он оперся спиной о ствол единственной березы и разувшись вылил из ботинок воду. Мокрая обувь с трудом налезла на ноги. Противно чавкая раскисшими подошвами, Матвей отправился дальше. Нужный ему дом оказался самым последним в правом ряду. Такой же старый, с облупившейся краской и стенами, на которых то тут, то там проглядывали кирпичи.
Матвей остановился напротив, разглядывая древнее строение.
Среди разбитых и заколоченных досками окон едва просвечивал свет на втором этаже.
– Кто может здесь обитать? – с изумлением думал Матвей. – Если люди живут в таких условиях, как они смогут помочь мне разбогатеть?
Он тихо обогнул дом и вошел в подъезд через, на удивление добротную дверь. Она даже не скрипнула, когда парень толкнул ее ногой. Так же тихо она закрылась за ним, и Матвей оказался в сухом и теплом коридоре перед деревянной окрашенной лестницей. В нос ударил запах трав, крепкого чая и печеной картошки.