Потусторонним вход воспрещен!
Шрифт:
– В чем проблема? – повторил он негромко.
– Вы еще спрашиваете?! – рявкнула Анфиса. – Да я от вашего агентства камня на камне не оставлю! Факс на ксерокс поставлю! Вы у меня отправитесь улицу подметать! Хотя нет – это для вас слишком квалифицированная работа, вам и такого нельзя доверить! Вы знаете, какие у меня возможности?
Директор опасливо моргнул и забарабанил пальцами по столу.
– Извините, как вас зовут? – проблеял он после небольшой паузы.
– Ан… Анна Сергеевна! – почему-то соврала Анфиса.
– А меня зовут Вениамин Довмонтович, – скромно представился директор.
– Знаю! – прорычала
– Дело в том, что это агентство – мое детище! Мой, можно сказать, единственный и любимый ребенок! Даже название ему я дал, взяв за основу свое собственное имя. Видите – меня зовут Вениамин Довмонтович, а агентство называется «Вещдок». И там и там – «ве» и «до»…
– К чему вы клоните? – осведомилась Анфиса. – Зубы мне заговариваете? Не выйдет!
– Нет, уважаемая Анна Сергеевна! Я клоню к тому, что за время работы мне, разумеется, неоднократно приходилось сталкиваться с недовольством… гм!.. заинтересованных лиц, но никогда это ни к чему ужасному не приводило. Как видите, мое агентство до сих пор живет и даже, не побоюсь этого слова, процветает. Хочу надеяться, что оно переживет и нашу встречу, дражайшая Анна Сергеевна! Потому что громкий скандал совершенно не в ваших интересах!
– И не в ваших тоже…
– А это еще как посмотреть…
– Да как ни смотрите! Кто обратится в ваше агентство, если вокруг вашего клиента разгорится грандиозный скандал?
– Ну, давайте же вести себя, как разумные люди! Что конкретно вы предлагаете?
– Вы причинили мне моральный ущерб! – выпалила Анфиса. – И материальный тоже!
– В чем он выражается? – На этот раз директор агентства смотрел на Анфису левым глазом, правый же с явной грустью уставился на небольшой кабинетный сейф, скромно пристроившийся в углу – должно быть, Вениамин Довмонтович прикидывал, во что ему обойдется возмещение ущерба.
– Этот ущерб выражается в шестизначных цифрах! – произнесла Анфиса грозно. – Благодаря вам… хотя слово «благодаря» здесь совершенно неуместно… лучше сказать – из-за вас, по вашей конкретно вине у меня сорвалась очень серьезная сделка! Кроме того, пострадала моя деловая репутация…
– Деловая? – удивленно переспросил Вениамин. – Разве… честно говоря, я думал, что здесь имеет место чисто семейный вопрос… вопрос, извините за прямоту, супружеской неверности…
– Неверности?! – Анфиса, казалось, готова была испепелить собеседника взглядом. – Какая еще неверность! Я не замужем! А тот человек, с которым я изображена на снимке, – злейший противник и конкурент холдинга, в котором я работаю! Так что я не могла иметь с ним никаких контактов! Эти снимки – монтаж, фальшивка!
– Что вы говорите?! – Директор агентства снова забарабанил пальцами по столу, что, должно быть, обозначало сильнейшую озабоченность. Теперь его глаза смотрели куда-то в голубую даль.
– Короче, Анна… гм… Сергеевна, – снова заговорил он, видимо, приняв какое-то решение. – Назовите реальную цифру. Конечно, ни о каких шестизначных компенсациях и речи идти не может, наше агентство довольно скромное, но в разумных пределах…
– Мне не нужны ваши деньги! – воскликнула Анфиса. – Назовите имя заказчика, имя того мерзавца, который стоит за этой провокацией!
– Имя заказчика?.. – задумчиво повторил директор и на этот раз забарабанил пальцами не по столу, а по клавиатуре компьютера.
Экран он развернул к
Наконец он нашел в компьютере то, что искал. Во всяком случае, пальцы его замерли, а правый глаз забегал по экрану, читая текст файла. При этом лицо директора заметно помрачнело и вытянулось.
Анфиса привстала и попыталась взглянуть на экран компьютера, но Вениамин Довмонтович опередил ее, щелкнув по клавиатуре, и на экране теперь вместо полезной информации красовалась знойная брюнетка в весьма откровенном наряде.
Разочарованная Анфиса опустилась обратно на стул и выжидающе уставилась на директора агентства.
Тот снова побарабанил пальцами по столу и свел глаза в одну точку. Затем он тяжело вздохнул и проговорил:
– Ни о каком возмещении ущерба речь идти не может. Да, я признаю, что конверт, в котором лежали фотографии, действительно принадлежит нашей фирме, но это ровным счетом ничего не значит. Этот конверт мог попасть в руки кому угодно – одному из наших клиентов, да просто случайному посетителю… а сами фотографии не имеют к «Вещдоку» никакого отношения. Это не наша работа. Я могу это легко доказать. Наши специалисты пользуются исключительно современной цифровой техникой, это гораздо удобнее и для работы, и для создания архивов, а эти снимки сделаны пленочным аппаратом. Так что прошу прощения, но мы здесь совершенно ни при чем!
Он откинулся на спинку кресла с видом победителя, но глаза при этом разбежались в разные стороны.
– Я просила вас вовсе не о возмещении ущерба. Я просила назвать имя заказчика!
– Об этом тоже не может быть речи. Я же сказал вам: это не наша работа. Так что прошу меня простить, но я чрезвычайно занят! – И Вениамин Довмонтович демонстративно взглянул на часы.
– Безобразие! – продолжала кипятиться Анфиса. – Я этого так не оставлю! Я дойду до… – она подняла глаза к потолку, намекая на какие-то высшие сферы.
– Как вам будет угодно, – пробормотал директор.
Теперь один его глаз смотрел на посетительницу, а второй – на дверь, давая ей понять, что аудиенция закончена.
На этот раз Анфиса почувствовала, что больше ничего не сумеет от него добиться. При всей кажущейся уступчивости этот кругленький человечек неожиданно сделался очень упрямым.
Анфисе ничего не оставалось, как встать и, разочарованно вздохнув, покинуть его кабинет.
«Что же такое он увидел в своем компьютере? – думала она, закрывая за собой дверь кабинета. – До этого момента он был весьма сговорчив, соглашался на какую-то компенсацию, старался спустить дело на тормозах, явно не хотел скандала, но как только открыл нужный файл – тут же переменился в лице и словно стал другим человеком… похоже, он просто чего-то испугался…»
– Что, отфутболил? – раздался рядом с Анфисой сочувственный голос.
Она подняла глаза и увидела секретаршу.
Та снова отложила недочитанный роман, сняла очки (которые явно носила только для солидности) и смотрела на расстроенную клиентку со смесью жалости и любопытства.
– Ты куришь? – спросила Анфиса под влиянием внезапно пробудившейся интуиции.
– Только здесь нельзя. – Секретарша оживилась и выбралась из-за стола. – Доберманыч не разрешает…
Оглянувшись на дверь кабинета, она направилась к выходу, сделав знак Анфисе следовать за собой.