Поваренная книга волшебной академии
Шрифт:
— Чинские розы, — прошипел Тао и повторил вразбивку: — Чинс-ки-е. Тут только я оттуда. Что тут еще можно понимать?
— Это глупо, — вздохнула Кетти. — Чего ты от нее ждешь? Что она будет с тобой встречаться?
Тао посмотрел на Кетти словно на дурочку, а потом перевел взгляд на меня, будто призывал вмешаться и воззвать к разуму.
— Конечно! Почему бы ей и не встречаться со мной? Я вообще-то принц. Пусть не наследник чинской короны, но все же.
— Она же учитель, — сказала я. — А ты ученик. Это вообще-то неправильно.
Ясно было, что такие отношения
Что-то подсказывало мне, что наше первое занятие вряд ли пройдет, как по маслу.
Джон
Проводить работу с артефактами положено при дневном свете, каким бы скудным он ни был. После завтрака я прошел в свою личную лабораторию, вынул ларец из сейфа и, сняв с него защитные заклинания, взялся за дело.
Анжелина, конечно, была в ярости. Я до сих пор чувствовал прикосновение ее губ к своей щеке — кожа горела, будто там был ожог. Миррин Хольцбрунн, конечно, красавица, у нее множество поклонников среди студентов, да и Виктор часто смотрит на нее этаким затуманенным взглядом, но она видела то, что хотела видеть.
Возможно, надо было как-то ей подыграть. Что там требует этикет в таких случаях? Не вводить даму в затруднительное положение?
Ну и сто дьяволов и с этикетом, и с Анжелиной. Пусть больше думает о работе, а не о том, как повыше забраться на работодателя.
Я надел перчатки, выставил сверкающие кувезы и принялся осторожно вынимать артефакты из розового масла. Коллекция ректора Сомерсета — а это была именно она, только мирр Сомерсет выбивал на артефактах руну Хонь, похожую на птичью лапку — по-настоящему впечатляла. Чего здесь только не было! Артефакты мгновенной почты, исцеления, перемещения в пространстве, трансформации — жаль, что почти все они успели прийти в негодность и превратились в простые серебряные пластинки. Можно отнести в банк, можно отдать на переплавку и сделать украшение — ладно, министерство разберется, что с этим можно сделать.
Но Майя Морави… Я прекрасно знал своих студентов: ни Тао, ни Авенхви, ни Кетти не смогли бы открыть тайник. Они могли бы прочитать там все заклинания мира — ларец остался бы на своем месте, его защита среагировала именно на Майю. Я вспомнил, с каким видом Анжелина выслушала вчера мое распоряжение о начале индивидуальных занятий — да, выглядела она так, словно съела несколько лимонов. Но девчонку надо учить — она должна уметь справляться с тем, что ее наполняет.
Стоило мне подумать о Майе, как в лабораторию вкатился домовой и, уставившись на меня черными бусинками глаз, сообщил:
— Мирр ректор, там к вам приехали. Человек из министерства магии.
Я вопросительно поднял левую бровь — это и правда было удивительно. Важные мирры из министерства не работают
Кому, интересно, я мог понадобиться? У ректоров академий магии тесные и сложные отношения с министерством, но я умудрился не завести там ни врагов, ни конкурентов. Все просто: академия учит студентов, а я организую этот процесс, не участвую в интригах и не пытаюсь занять чужое высокое кресло.
Войдя в кабинет, я на мгновение остановился — лишь на мгновение, нельзя было показывать того, насколько я удивлен. В кресле для посетителей вольготно расположился тот самый господин, которого я вчера вечером извлек из памяти миррин Ханифут. Дорогое пальто нараспашку, костюм, пошитый столичным портным, тяжелое золото перстней и давящий взгляд человека, который осознает свою силу и готов пустить ее в ход — мне показалось, что в кресле сидит такая же грозовая туча, которую я увидел на месте Майи в пятницу вечером.
— Чем обязан? — осведомился я. Незнакомец улыбнулся, правда, тепла в его улыбке было примерно столько же, сколько в зимней ночи, и, запустив пальцы в карман, извлек серебряный жетон. От пластинки повеяло настолько сильной магией, что у меня шевельнулись волосы на голове.
— Министерство магии, особый отдел, — объяснил незнакомец. Я прошел за свой стол, сел и с тем же видом, с которым вчера допрашивал Веру, принялся разбирать стопку бумаг. Не показывать ему ни интереса, ни волнения. Ничего не показывать. Просто вздохнуть с облегчением, потому что мы ошиблись, и незваный гость не имел никакого отношения к чистильщикам. — Меня зовут Арно Винтеркорн, я приехал сюда в связи с делом Майи Морави.
Я бросил в его сторону тот взгляд, который обычно заставлял менее стойких духом бежать и сушить портки, но Винтеркорн и бровью не повел.
— Каким именно делом? — уточнил я и принялся перечислять, не дожидаясь ответа: — Покушение на убийство? Воздействие на мою студентку и ее соучастие в преступлении? Появление харваруна в центре города? Ваша работа, я правильно понимаю?
Винтеркорн улыбнулся еще шире. Мне почему-то подумалось, что так на меня могла бы смотреть моя смерть — улыбаться, фиксировать взгляд и перерезать горло так, что я бы не понял, что умираю. От Винтеркорна веяло холодом: сейчас я готов был поклясться, что он в своем щегольском наряде выбрался из могилы.
— Моя, не буду отрицать очевидное, — кивнул незваный гость. — Пожалуй, начну с самого начала, чтобы все прояснить. Министерство узнало о Майе Морави несколько месяцев назад, когда наши приборы зафиксировали существование могущественного некроманта. Я отправился на поиски, нашел ее с коробом доставки за спиной и надо же, ее силы были скованы! Крепко, надежно, но я увидел, что в оковах уже намечаются слабые места.
Он задумчиво смахнул пылинку с изумруда в одном из своих перстней и продолжал: