Поваренная книга волшебной академии
Шрифт:
Очередной плевок пламени — я побежала, с трудом умудрившись подняться на ноги. Все во мне тряслось от ужаса. Куда бежать? К дверям, где горит лампа? Нет, тогда он точно меня увидит. Значит, выход один — броситься во тьму и напасть на него самой.
Когда я это поняла, то мне сразу же стало легче. Я не думала о том, что у меня ничего нет, кроме пустых рук и, как сказал бы Джон, такой же пустой головы — а противник прекрасно вооружен. Я просто кинулась во мрак, ведомая лишь одной мыслью: разорвать гадину на шмотья, так, чтобы никогда она не поднялась.
Свет в зале ослепительно вспыхнул в ту минуту, когда
Джон
Крик стоял такой, что по всей академии было слышно. Быстрым шагом спустившись к тренировочному залу, я увидел Анжелину и Винтеркорна: министерский гость потирал шею так, словно его душили, а в глазах миррин Хольцбрунн была такая ярость, что невольно хотелось спрятаться подальше.
— Вы не смели нападать на мою студентку! — кричала Анжелина. Кажется, это именно она душила Винтеркорна — зная о ее профессиональных навыках, я даже удивился тому, что он сейчас жив и здоров.
— Она не ваша студентка, — парировал Арно. Я обошел их, заглянул в зал и сначала услышал всхлипывания, а уже потом увидел Майю. Растрепанная, испуганная, похожая на птенца, который вывалился из гнезда, она сидела на полу и плакала.
— И что? Вы все равно не имели на это права! — если Анжелина шла по какому-то пути, то ее было не сбить. Я прошел к Майе, протянул ей руку и негромко сказал:
— Поднимайтесь, миррин Морави.
Она оперлась на мою ладонь, встала — Майю колотил озноб, в воздухе пахло горелым, и я испытал мгновенное и острое желание взять Винтеркорна за шиворот и приложить лицом о стену. Академия — место, где все находятся в безопасности, где никто и никогда не нападет на них, а он взял и разрушил одну из основ нашей жизни.
— Что случилось? — спросил я. Майя издала негромкий прерывистый вздох.
— Я пришла сюда на тренировку. А он… он напал на меня. Плевал огнем.
Так. Еще не легче. Я мысленно пролистал протоколы работы министерства магии и с трудом сдержал заковыристую, пробирающую до кишок брань. Крыть было нечем. Если Винтеркорн исследовал и анализировал феномен, то имел полное право подвергать его любым тестам в любое время суток.
— А вы?
Еще один вздох. Я погладил Майю по плечу, надеясь, что все это не выглядит предосудительно — просто хотел утешить ее, как утешают ребенка.
— А я бросилась на него, — едва слышно призналась Майя. — Бросилась и стала душить.
— Вы ее провоцировали, Арно, так? — поинтересовался я, покосившись в сторону Винтеркорна и Анжелины, которые тем временем орали друг на друга с классическим вопросом, что предшествует драке: ты кто такой? — А ты кто такая? Услышав меня, Винтеркорн опомнился, провел ладонью по встрепанным волосам и ответил:
— Совершенно верно. Хотел посмотреть, как ее магия отреагирует на неожиданное нападение.
— И как же? — полюбопытствовал я. Анжелина отошла от Винтеркорна, встала рядом со мной, и это выглядело так, словно мы втроем выступили единым фронтом против врага.
— Никак, — довольно сообщил Винтеркорн. — Она, я бы сказал, законсервировалась, когда миррин Морави увлеченно занялась любимым делом. Ее вела лишь собственная смелость, — он перевел взгляд на Анжелину и исключительно светским тоном произнес: — Вы, кажется, собирались тренироваться?
Он пошел по коридору с самым независимым и небрежным видом — так благородные мирры гуляют по столичному проспекту. Некоторое время мы смотрели ему вслед, а потом я оставил Анжелину и Майю, догнал Арно и придержал его под руку.
— Объясните мне еще кое-что, мирр Винтеркорн, — предложил я. — Зачем вам понадобилось отправлять миррин Морави на министерский конкурс, когда можно просто трудоустроить ее на кухне?
Винтеркорн был намного ниже ростом, чем я, но сейчас казалось, что он смотрит на меня сверху вниз — есть такая способность у тех, кто обладает властью.
— Моя главная задача, мирр Холланд, это изучить феномен Майи Морави, — ответил он. — Если для этого нужно отправить ее на конкурс — она туда поедет. А еще для этого нужно, чтобы вы занимались своей непосредственной работой и не лезли в мою. В конце концов, я здесь еще и для того, чтобы избавить вас от лишних забот.
— Так лихо меня еще не посылали, — процедил я, чувствуя, как лицо наполняет жаром. Вот ведь послал Господь проблему мне на голову — стой теперь да обтирайся. Не путайся под ногами у взрослого дяденьки.
Откуда-то из невообразимого далека донесся язвительный смех Огастаса. Отец любил меня, но мои провалы и неудачи вызывали у него особенную, ядовитую радость. Возможно, именно поэтому он и не говорил мне всей правды.
— У меня было несколько столетий для тренировки, — ободрил меня Винтеркорн. — Ну, ну, Джон! Вы еще поймете, что я здесь для вашего блага. Для общего блага.
Я решил не устраивать очередной скандал — хватит и того, что они с Анжелиной орали на всю академию на радость студентам. Развернувшись, я отправился в свой кабинет и приказал миррин Золле принести несколько стопок ответной бумаги.
— Вот, мирр ректор, — сказала секретарша, кладя передо мной распечатанную стопку. — С кем-то решили побеседовать?
Я кивнул и, дождавшись, когда она выйдет, взял перо получше и написал:
«Мирр Эрик Саверхольм, ответьте Королевской академии».
Некоторое время ничего не происходило. Возможно, Эрик, мой бывший однокурсник, а теперь пресс-секретарь министерства магии, еще не пришел на службу. Впрочем, ждать пришлось недолго: лист бумаги сделался светлее, и по нему побежали строчки, написанные почерком Эрика:
«Джон, дружище! Рад тебя услышать. Как дела?»
Эрик по-прежнему писал с резким подчеркиванием гласных, по старой орфографической традиции. Вздохнув, я ответил:
«Все было хорошо, пока здесь не появился Арно Винтеркорн. Ты что-нибудь о нем знаешь?»
Ответная бумага не может показывать лица собеседника, но я неожиданно представил, как Эрик — долговязый, скуластый, вечно растрепанный — хмурится, потому что мой вопрос ему не нравится.
«Дрянной тип. Дрянной, вечно себе на уме. Как бы тебе объяснить… все, кто работает в министерстве, в каком-то смысле предсказуемы. Я понимаю, чего от них ждать, но вот Винтеркорн — это человек-загадка. Вечно крутит и мутит какие-то делишки. Говорят, что он подотчетен не министру магии, а лично королю. И вся его работа — выполнять тайные распоряжения нашего владыки. А еще говорят, что он работает даже не от короля, а от теневого правительства. Джон, что случилось?»