Поваренная книга волшебной академии

Петровичева Лариса

— Какой Дастин?

Глаза Джона потемнели. А я вдруг ощутила то самое чувство, которое наполняло меня тогда, когда шары Винтеркорна рассыпались стеклянной пылью в тренировочном зале.

Сделалось холодно и как-то липко, словно я стала мухой, угодившей на клейкую ленту мухоловки.

— Принц Дастин, — объяснил он. — Он подошел к тебе сразу после короля и что-то сказал на ухо. Ты очень сильно побледнела.

А вот это уже было неожиданно. Я села, сцепив руки на коленях, и попыталась вспомнить, кого именно мирр ректор имеет в виду, но в памяти

все смешалось разноцветными пятнами, и я понятия не имела, о ком меня спросили.

— Не знаю, — искренне ответила я.

— Сиди здесь, — приказал Джон, быстрым шагом вышел из комнаты и вскоре вернулся в сопровождении немолодого лысого тевторца — только тевторцы носят красные шнурки на запястьях, якобы это отпугивает злых духов. Я поднялась с кровати — растерянность нарастала во мне, срывая дыхание — и Джон произнес:

— Дружище, посмотри-ка на нее. Это то, что я думаю?

Тевторец взглянул мне в глаза — голова закружилась, и я неожиданно обнаружила, что уже не стою, а валяюсь на полу. Пушистый ворс ковра уткнулся в колени, под кроватью лежит моя заколка с зеленым камешком, и почему-то в животе начинает жечь.

— Та, это то, что ты тумаешь, — ответил тевторец. — Заклинание активирован. Оно спало, теперь нет.

Джон устало провел ладонями по лицу. Я почувствовала себя лягушкой, которую ученые растянули на стекле и готовились резать. Валяться на полу было унизительно — я поднялась, отряхнула колени и спросила:

— Какое заклинание?

Тевторец смотрел с искренним сочувствием.

— Фаши путы сковали фашу магию, миррин, — проговорил он. — Сейчас они подточены изнутри. Вы мошете сбросить их в любой минуту.

Джон задумчиво потер подбородок. Он выглядел так, словно решал задачу и никак не мог найти правильный ответ. Мне очень хотелось снова взять его за руку — ощутить хоть какую-то опору.

— Наложить еще одни путы? — предположил он. — Поверх этих? У меня есть нужный артефакт, можем сделать хоть сейчас.

— Пудет конфликт, потому что заклинание активирован. Сам понимаешь, чем это кончаться, — ответил тевторец и ободряюще похлопал Джона по плечу. — Ничего, торогой мой, ничего. Ты меня позвал, я здесь, поддержу. Тождемся, пока оковы не разрушатся, сразу наложим новые, вот и все. Вдвоем справимся.

Огастас Холланд и Винтеркорн тоже действовали вдвоем. В комнате было тепло, но меня сейчас знобило. Я вновь почувствовала себя монстром.

— Но это Дастин активировал заклинание? — уточнил Джон. Тевторец кивнул.

— Та, именно он. Я зафиксирофал его нить. Готов быть твоим свидетелем перед его величеством.

Джон ко всему подготовился перед тем, как отправляться со мной в столицу. Мы были не одни — когда я подумала об этом, то мне наконец-то стало легче. Пусть артефакт и не пригодился — мне все равно было легче дышать.

— Что же мне делать? — спросила я. Белозубая улыбка тевторца была искренней и доброжелательной — удивительно, но он не видел во мне чудовища.

— Готовить, миррин, — ответил он почти без акцента. — Ваш суп великолепен, я его

попробофал. Порадуйте нас завтра вторым блюдом.

— Но как же так? — растерянно пробормотала я и все-таки взяла Джона за руку. Плевать, что об этом подумает тевторец, мне нужна была поддержка. — Вот так, внаглую, на глазах у всех…

— Для всех он не сделал ничего особенного, — ответил Джон, и я вспомнила снежных лебедей. Они были, они плыли для нас, значит, все должно быть хорошо. — И не сказал ничего особенного. Свидетели услышали что-то вроде «Теперь у батюшки будет разлитие желчи из-за вашего супа» — ему надо было просто заговорить с тобой, вот и все, заклинание настроено на это.

Я с надеждой посмотрела на него. Джон был здесь, значит, со мной не случится ничего плохого. Он просто приготовил ловушку для Дастина так, чтобы взять его с поличным, а я…

— Чувствую себя червяком на крючке, — призналась я. Тевторец понимающе кивнул.

— Лучше чувствовайт себя актером на сцене, — посоветовал он. — Госутарь уже все знает. Принц Хенрик все знает. Мы просто ждем, как закончится пьеса.

Значит, пьеса. Что ж, так тому и быть. Когда тевторец ушел, Джон обернулся ко мне с таким видом, словно понимал, что ему тоже надо уходить, но искал возможность остаться.

— Как ты? — спросил он. Я неопределенно пожала плечами. Как может себя чувствовать наживка, когда вокруг нее плавает хищная рыбина?

— Не знаю. Думаю о блюде, которое приготовлю завтра. Чинская свинина. Тао говорил, что это визитная карточка их кухни и…

Во мне словно что-то оборвалось. Я всхлипнула, Джон обнял меня и, уткнувшись лицом ему в грудь и обливаясь слезами, я едва слышно призналась:

— Мне страшно. Мне никогда не было так страшно… Что со мной будет, когда упадут оковы?

Джон осторожно погладил меня по голове — от этого прикосновения разливались волны тепла и света, дышать становилось легче, и страх, недовольно ворча, утекал без оглядки.

— Дастин ждет, что ты превратишься в монстра. Выплеснешь ту тьму, которая расцветает у тебя в душе, уничтожишь короля и принца и погибнешь, — откликнулся Джон. — Но я этого не допущу. Бинья прав, считай себя актрисой на сцене.

— Актрисы хотя бы знают сценарий, — вздохнула я. Слезы иссякли так же быстро, как и хлынули, и я поняла, что сейчас Джон разомкнет руки и отстранится от меня. От этого становилось грустно — так сильно, что в глазах темнело.

— Ты тоже знаешь, — уверенно произнес он. — В конце все будет хорошо.

Глава 18

Чинская свинина и долгая ночь

Джон

— Жаль, что мы не можем взять этого мерзавца прямо сейчас. Вот как мне платят за мою доброту!

Это была моя вторая личная встреча с королем и принцем. Его величество Джереми пил суспензию от изжоги, Хенрик старательно уделял внимание южному полусухому. Я сидел с ними за одним столом, и чашка кофе передо мной была нетронута.