Повелитель блох

Комарова Ирина Михайловна

– Почти пришли. По оврагу еще метров двести можно пройти, а потом надо наверх выбираться.

– А почему только потом? – Джузеппе не сильно, чтобы не повредить ногу, но с явным отвращением пнул один из валявшихся под ногами камней. Посмотрел на Ганца сверху вниз. – Что мы, эти двести метров поверху пройти не можем?

– Здесь негде спрятаться – морковь и свекла. А дальше будет делянка деда Зироты. Он по кукурузе специалист, она высокая и кустистая… не то что мы, трое, вся деревня незаметно подойти может.

Ганц наконец встал с земли.

Подняв облако пыли, отряхнул штаны. Как ни странно, путешествие по стенке оврага на них совершенно не отразилось.

– Пошли? – и, не дожидаясь ответа, двинулся вперед.

Главный объект, резиденция Ноизаила была закончена. В офисе тоже оставались только высококвалифицированные отделочники, которые ускоренным темпом доводили до готовности кабинеты для служащих. Да помощник по хаосу метался, расставляя и развешивая чучела. Апартаменты руководителя филиала он уже украсил. Повелитель Блох, принципиально не меняя облика, внимательно их обследовал и остался доволен.

Как ни обидно было Абарзелу это сознавать, Ноизаила особенно умилили не самым тщательным образом подогнанные и отшлифованные благие намерения, которыми были вымощены все помещения, не аккуратнейшие, до миллиметра выверенные вертикали стен и прочие строительно-инженерные премудрости. На все это, если честно, он вообще не обратил никакого внимания, проворчал только: «Угу…» и сразу же заинтересованно двинулся к огромному, в полкомнаты столу, с чучелом летучей мыши на подставочке.

И вот вам результат: прорабу – устное одобрение, а Дрикуле, этому бездельнику и подхалиму – благодарность в приказе и премия в размере двухнедельного оклада!

Абарзел снял каску и подставил рожки приятному теплому ветерку. Глупо расстраиваться. В его возрасте и с его опытом он и не рассчитывал… или, все-таки, рассчитывал? Ну, значит не будет больше рассчитывать! И нечего здесь топтаться. Дрикула самый умный у нас, благодарности в приказе получает? Премии гребет? Вот пусть он за общим порядком на объекте и присмотрит. Решительно нахлобучив каску на голову, Абарзел расправил плечи, выпятил подбородок и направился в сторону общежития, где бесы заканчивали рыть фундамент.

По дороге он внимательно все оглядывал, старался найти какой-нибудь недостаток, получить, хотя бы и самый ничтожный, повод и разораться на подчиненных. Вогнать их в ужас, чтобы копыта не держали, чтобы хвосты обвисли, чтобы каждый волосок встал по стойке «смирно»! Но на всей освоенной территории – ни одной, самой захудалой травинки! Идеально ровная поверхность залита лавой, даже на миллиметр отклонения нет – Абарзел не поленился, проверил. Встал на четвереньки, положил эталонно-ровный брусок и долго приглядывался, почти водил носом по остывшей лаве. Ничего, ни единого просвета! А трещины? Все, как одна, в полном соответствии с рисунками, включенными в параграф семнадцатый, пункт пятый уложения, как образцы…

В любом другом случае, прораб порадовался бы такой тщательности, может даже небольшой бочонок

вина заказал бы на базе для работяг. Но сейчас настроение стало только еще более гнусным. И ведь всегда так – работаешь, как благословенный, воспитываешь персонал, добиваешься успехов, а благодарности в приказе получают другие. Которые мыша на подставочке вовремя успевают подсунуть.

Абарзел подошел к порталам. Грузовой работал непрерывно – ровно гудел транспортер, подавая щебенку, бесы и младшие черти бегали с тачками, тащили мешки и бочки. Пассажирский портал тоже не пустовал. Туда-сюда сновали черти, в грязных строительных робах, с пачками накладных и заявок на стройматериалы. Демоны из администрации брезгливо отгораживались от них папочками с документацией.

Самым тихим местом был персональный портал Ноизаила. Задернутый бархатной малиновой портьерой с золотыми кистями, он находился чуть в стороне и два беса, вооруженные легкими изящными трезубцами, бдительно охраняли его. Тот, что стоял справа, вытянулся перед подошедшим Абарзелом в струнку и, шепеляво сообщил нечто, абсолютно невнятное. Ориентируясь больше на выражение мордочки беса и на интонацию, прораб понял, что речь идет об отсутствии происшествий, угрюмо кивнул и дозволил бдить дальше.

Из пассажирского портала вывалились два младших черта – один с большой черной сумкой через плечо, набитой какими-то бумагами, другой с ведерком и большой мочальной кистью. Они бодрой рысцой пробежали мимо Абарзела, к установленной около будущего общежития, пока еще чистой, доске объявлений. Пока один размазывал густой клей по доске, другой достал из сумки большой, вчетверо сложенный лист и развернул его. Одно ловкое движение – и лист прилип к доске. Черти, по прежнему не обращая внимания на мрачного прораба, пробежали обратно и скрылись в портале.

Абарзел подошел поближе, недовольно поморщился. Не его персонал, а то он им показал бы! Даже на глаз заметно, что криво пришлепнули. А нижний угол вообще болтается, не проклеили. Безобразие! И не став читать само объявление, еще более расстроенный, спрыгнул в котлован, едва не придавив зазевавшегося беса.

Как оказалось, явился он вовремя. Без бдительного ока начальника, стены пошли вкривь и вкось, про подсобные помещения вовсе забыли, несмотря на то, что на рабочем плане они были четко обозначены. Печальные мысли тут же вылетели у Абарзела из головы. Он набрал в грудь побольше воздуха и громыхнул.

Когда порядок на объекте был восстановлен, и бесы, с еще трясущимися хвостиками, судорожно исправляли недостатки, прораб услышал, как сверху его кто-то негромко окликает. Он поднял голову и снова помрачнел. На краю котлована стоял старший демон Пенделль, ответственный за ассимиляцию. Специалистом он был серьезным и званием повыше, так что Абарзел, в целом, относился к нему с соответствующим уважением. Но прораба страшно раздражали его пенсне и манера тянуть мерзкое «э-э-э», даже в тех словах, в которых этой буквы отродясь не бывало.