Повелитель Человечества
Шрифт:
– Если это всё, – начал Малкадор. – То, полагаю, что мы закончили.
Тримейя издала всплеск раздражённого кода.
– Вы возражаете, архижрица?
Сервочерепа на спине загудели, хор безкожих лиц отчаянно пытался заговорить. – Марс, – одновременно произнесли три дрона. – Механикум молят Омниссию разрешить освободить Священный Марс.
Дорн напрягся. – Не здесь, – ответил он кратко и ясно. – Не сейчас.
– Генерал-фабрикатор знает о вашем отказе, Преторианец. Он приказал мне передать просьбу непосредственно тем, кто сражается рядом с Омниссией.
Она наклонилась ближе к Керии и Диоклетиану, худая и бесчувственная,
Посох Малкадора стукнул по полу. – Марс освободят, когда у нас будут для этого ресурсы.
Диоклетиан и Керия по-прежнему хранили молчание. Они переглянулись, не оставшись слепыми к возникшему напряжению. Малкадор просто махнул им, прося уйти.
– Встреча завершена, – сказал регент Терры. – Примите нашу благодарность, Сестра, кустодий.
Прежде чем кто-то из иерархов успел возразить Диоклетиан и Керия покинули помещение. Им предстояло многое сделать, прежде чем вернуться в Темницу.
Четыре
Аномалии
Тела в тумане
Конец Империй
Альфа-Ро-25 не считал себя обременённым никакими особыми чувствами. И всё же он испытал горечь потери, когда обнаружил убитых сервиторов. Кто бы ни создал их для службы во имя Омниссии на это ушли многие недели кропотливой работы и квалифицированного труда. И теперь они превратились в… это.
Столь расточительно.
Как одного из протекторов Механикум, приписанных к Объединителям, его роль была проста. Он должен был патрулировать паутину, наблюдая за восстановительными работами Механикум и укрепляя их защиты во внешних туннелях – в области, которую в авангарде называли Глупостью Магнуса. Эта задача была возложена на его плечи и плечи, таких как он – защищать окраины Невозможного города и охранять Объединителей, ведущих работу в туннелях, уходящих дальше в паутину. Теперь на его плечи опустилась задача прикрывать отступление.
Решение, которое слишком затянули на взгляд аналитического восприятия протектора. Потери резко выросли за последние месяцы. Слишком мало защитников, растянутых слишком тонко по слишком многим туннелям. Отступление к оборонительному бастиону, которым являлся Невозможный город, было логичным ходом.
С тех пор как пять лет назад Альфа-Ро-25 спустился в Имперскую Темницу, он принял участие в тысяче шестистах восьмидесяти трёх отдельных боестолкновениях. Его записи отдельных уничтоженных противников находились в общем доступе для архижрецов, которые кодировали его приказы, но он не любил их просматривать или подсчитывать итоговое количество. Такое поведение граничило с самодовольством – что чистокровный человек мог бы назвать самоуверенностью – и нести опасность. Стать довольным собой – значит счесть себя идеальным, и оставить все надежды на усовершенствование и улучшение. И в самом деле, трагическое заблуждение. Только Омниссия совершенен.
Нет, всегда нужно развиваться. Смотреть на застой с удовлетворением являлось ничем иным, как своеобразной смешной ересью.
А Альфа-Ро-25 не обременял себя бременем суеверий. Эти существа, с которыми он сражался в течение пяти лет, едва ли являлись “демонами” в терминах человеческой мифологии. Они были сущностями бестелесного происхождения, нарушавшими барьер между ненанесёнными на карту потоками эфира
И если говорить откровенно, то он считал эти упорные воинственные сущности столь же отвратительными и противоестественными, как и коварных эльдаров, в чьих руинах имперский авангард создал крепость. Не больше и не меньше. Все ксенорасы страдали от нечестивого несовершенства их форм. И больше здесь не о чем говорить.
И всё же…
И всё же…
Эти “демоны” оказались яростнее любых рас, с которыми сталкивался Альфа-Ро-25. И для их уничтожения требовалось немало усилий. Тот факт, что они истекали кровью, не давал никакой гарантии, что они умрут. У многих из них вообще не было крови. Это сильно раздражало.
Он охотился один в не знавшем ни дня, ни ночи времени, окутавшем Невозможный город. Его охотничьи угодья в этой операции располагались далеко от Шпиля бога, в добрых сорока километрах, где руины эльдаров были ещё более ветхими. Прервалась связь с пограничными сервиторами, которые охраняли один из многих тысяч капиллярных туннелей, уходящих глубже в паутину. В этом не было ничего необычного.
Но остались вопросы. Пограничные сервиторы, охранявшие далёкий проход, обладали значительной огневой мощью и располагались на оборудованных позициях. Они вообще не должны были погибнуть, не говоря уже о том, чтобы так быстро и с таким незначительным предупреждением. Затем потеряли связь с сервиторами подкрепления, их операторами, и, наконец, с тремя отделениями военных машин “Таллакс”, посланных от второй баррикады туннеля для установления серьёзности ситуации. Всё это было совсем необычно.
И так, пока остальная часть имперского авангарда отходила и оставляла внешние туннели, Альфа-Ро-25 направлялся в них на охоту.
Он размашистым шагом продвигался вперёд, глаза-линзы сканировали и выводили панорамное изображение. Наклонные стены туннеля были глянцевыми и белыми, напоминая гладкий мрамор и полированную эмаль, и всё же не имели к ним никакого отношения.
“Словно идти внутри чьих-то костей”, – подумал протектор, считая подобное сравнение пугающе органическим. Кем были те, кто правил этим местом, прежде чем посягнувшие на чужие права колонисты эльдаров даже мечтали обосноваться здесь? Возможно, подлинные создатели этого мира использовали в качестве строительного материала тела огромных павших вражеских богов? Никакие намерения и методы этих давно мёртвых сущностей не удивили бы Альфа-Ро-25. Он слишком многое увидел за последние пять лет, чтобы быть здесь уверенным хотя бы в чём-то.
В пути он встречал жрецов-Объединителей Механикум и большие группы защищавших их боевых сервиторов, возвращавшихся в Каластар. Туман кружился от движения вместительных транспортов и гусеничных лабораторий-платформ, и всё же никогда не рассеивался.
Даже в самых широких туннелях, чьи стены находились вне досягаемости для визуального или эхолокационного восприятия, царила липкая гнетущая атмосфера, которая болезненно поселилась в металлических внутренностях протектора. Его удостоили чести участвовать и находиться в лабиринте Великой Работы, он не допустит зловеще человеческому давлению вмешиваться в свои мысли. Неприятные ощущения, в которые он долго отказывался верить, наваливались на его восприятие каждый раз, когда он оставлял созданные Механикум секции туннелей.