Повелитель Ифритов 2
Шрифт:
— Князь, — я серьезно посмотрел в глаза Палеологу, — то что вы узнаете сейчас, может несколько пошатнуть вашу картину мира. Но это нормально. Доказательством моих слов будет то, что вы видели на стене и под ней.
— Твои слова беспокоят меня, — тень растерянности опустилась на лицо князя, — не уверен, что я смогу воспринять что-то новое, в свете всего случившегося.
— Уж постарайся. Это важно.
— Хорошо.
— И, само собой, все, что ты услышишь, не предназначается для посторонних ушей.
— Конечно, — выдохнул князь, — я это понимаю.
Сделав
— Я не Роман Селихов. Вернее, — я смотрел сосредоточенно и внимательно, — не только он. Несколько недель назад, почти весь мой род был уничтожен во исполнение чужой дуратской кровной мести. Тогда убит был и Роман. Я воскресил его, занял его тело. Меня называют Ифритор.
Князь слушал внимательно, не отводил глаз.
— Я гораздо старше этого тела, — я поднял руку, сжал и разжал кисть, — родился не на этой Земле. И имею знания, которые простираются далеко за грань вашего понимания. Доказательство лежит на столе, — я взглянул на ифритный пистолет, — а то что вы видели в битве с одержимостью — плод ифриторики. Объяснить значение этого термина в двух словах я не в силах. Вам достаточно знать только то, что ифриторка позволяет создавать и контролировать одержимые вещи.
— Я бы не поверил тебе. Счел бы безумцем, — князь свел брови, — если бы не видел всего этого сам.
— Я знаю.
— Ты… — нервно сжал губы он, — на нашей стороне? На стороне империи?
— Да. Но не только на вашей. Я на стороне человечества.
— Человечества? А есть что-то или кто-то, кто стоит на противоположной? Это твои враги? Те, кто забрал мою дочь?
— Они лишь заблуждающиеся, — мотнул я головой, — но действительно, человечеству противостоит кое-что. И оно гораздо более смертоносно, чем вы можете себе представить.
— Что же это?
— Об этом я расскажу только императору. При личной встрече.— Это... неожиданный поворот. Я хотел бы знать...— Ты растерян, князь. И слаб сейчас. Твоя душа полна переживаний. Ты не воспримешь этой информации. Или воспримешь неверно. Пока лучше так.Князь некоторое время молчал. Озадаченно водил глазами. Его лицо блестело от пота. Потом он, наконец, сказал:— Хорошо. Наверное, ты прав. Но... Выходит, ты просишь аудиенции с Рюриком?
— Это не просьба, — я мотнул головой, — это договор. Я помогаю вам спасти дочку. Отыскиваю способ устранить Кубанское Поле, и другие поля тоже. Взамен император допускает меня к себе, дарует прощение, — я показал перечеркнутую корону, — свое внимание и покровительство. Но для этого мне нужно, чтобы вы поручились за меня.
— Ты просишь очень много, Селихов… ведь могу я тебя так называть? Или лучше... Ифритор?
— Можешь использовать родовое имя, — я кивнул, — и да, прошу много. Но я и предложу много. Когда император выслушает меня, он согласится сотрудничать.
— Что ж, Роман, — выдохнул Князь, — час назад, ты сказал, что я соглашусь на твои условия спасения дочери. И оказался прав. Думаю, прав ты и сейчас, — князь сжал губы, — если ты выполнишь все, что обещаешь,
— Я знаю, князь. Благодарю.
Палеолог опустил глаза. Некоторое время водил растерянным взглядом по столу. Потом взглянул на меня, сказал:
— Скрепим договор рукопожатием, — он встал, протянул мне ладонь.
— Да, — я ответил, стиснул его кисть.
— Прошу, Ифритор, — он сглотнул, — верни мне мою Свету.
Поднялся ветер. Дождь, мерзкий и холодный ударил неожиданно. Я включил дворники. Высокие голые тополя за окном, в темноте казались сплошной размытой стеной. За ними раскинулись и чернели бугристые перепаханные поля.
Освободился я поздно. Смог уехать из Урупского только в одиннадцатом часу ночи. До этого мне уже успели позвонить и Нина, и Саша. Обе беспокоились обо мне. Обеим я сказал, что все хорошо.
С князем мы уладили все дела. Он согласился ждать, сказал, что в ближайшие двое суток представит мне все необходимые детали, для строительства ифриторского станка.
— Ого, — скривился он, когда я написал ему список необходимых деталей и материалов, — ты собрался строить магобомбу из прошлого?
Станок и правда требовал для строительства редкие элементы, которые встречаются, в основном в военной промышленности. Но я знал, что в Великорусской империи с ними не должно было быть проблем. Попади я к римлянам или на восток, тогда раздобыть их стало бы настоящей проблемой.
Я промчался очередной перекресток на пути к дому. В это время трасса была почти пустой. Редкие военные грузовики шли навстречу. Но большинство офицеров и тех дворян, что, как и я, служили командировочным способом, уже разъехались по домам.
Внезапно, что-то подозрительное бросилось мне в глаза. Я посмотрел в зеркало заднего вида. Справа, на перекрестке, что я только что промчал, зажегся свет фар.
Автомобиль, словно бы дожидавшийся, пока я проеду, вырулил на трассу и стал быстро нагонять. Я напрягся, стиснул руль и почувствовал, как по коже салона побежала дрожь. Машина в любой момент готовилась стать одержимой. Стоило лишь отправить мысленную команду.
Красная спортивная Юрга отечественного производства, пошла на обгон. Я взглянул на водителя и расслабился. Спорткар же пристроился передо мной, включил поворотник, сигнализирующий о желании съехать на обочину. Я хмыкнул, сбавил скорость и съехал. Красная почти синхронно сделала то же самое.
Дождь, активный, но еще не перешедший в ливень, барабанил по стеклу. С едва слышным шипением работали дворники. Фары моей машины освещали короткий багажник красной тачки.
Дверь открылась. На дождь вышла Валя. Одетая в гражданское, она почти сразу намокла. Темные волосы девушки, завились на кончиках от влаги. Обтягивающие широкие бедра стройных ног джинсы потемнели. Красная кожанка, намокнув, заблестела. Девушка решительно направилась к моей машине. Бросив взгляд на ее свободные руки, я ухмыльнулся. Вышел.