Повелитель Ифритов 2
Шрифт:
— А Валя рвалась на поле, чтобы отыскать ее? — догадался я.
— Да. Она была разбита, — грустно сжал губы Воронов, — и явно прибывала в эмоциональном возбуждении. Естественно, такого чистильщика я не мог отправить в спасательный рейд. Валя бы подвергла опасности всю группу.
— Спасательные рейды были?
— Были, — Воронов кивнул, — но оказались безуспешны. Селина решила, что все дело в том, что остальные чистильщики не заинтересованы в поисках ее сестры, и просто “херово стараются”, как она выразилась. Однажды чуть не ушла в одиночную самоволку. А учитывая, что она кинетик,
— И вы отстранили ее от вылазок.
— Еще жестче, — он пожал плечами, — от несения службы. Но она разбушевалась так, что всему младшему офицерскому составу стало мало места. Валентина, как и ее сестра, очень гордые аристократки. Я заключил с ней пари, что если Валя переведется в городское отделение, на время, и уничтожит трех одержимостей в составе городского патруля, то я допущу ее до поисковой миссии. Она согласилась.
— Вы надеялись, — я улыбнулся, — что она не справится. Не найдет себе врага.
— Верно, — он пожал плечами, — не так много в Красе встречается одержимостей. Думал, за одну неделю она не справится.
— Но справилась. Я разговаривал с ней, и девушка упоминала, что ее все же направляют в рейд, на поле.
— Угу, — Воронов вздохнул, — умная девчонка попалась. Перехитрила. Заключил с ней новое пари, на пятерых одержимостей за три дня. Селина нашла где-то свалку с одержимыми вещами. И прислала видео, как она уничтожила тостер, миксер и три одержимых телефона. Умник в юбке, блин, — неприязненно скривил губы он.
— Мы собрались обсуждать спасение моей дочки, или глупые пари? — прошипел князь.
— Прошу прощения, — поклонился Воронов, — я забылся, Ваше Величество.
— Это было важно, — возразил я, — сестра Валентины — основное оружие моего врага.
— Что это за враг, разрешите спросить, — хмуро влез начальник гарнизона Липов-Беловежский, — упоминали о каких-то “их”. Что “они” хотят вас поймать на живца.
— Да, — кивнул я, — но эта информация предназначена для ушей одного лишь Князя. Прошу прощения, господа.
— Для отступника, — нахмурился майор Луцкий, — вы ведете себя слишком уж дерзко.
— Я веду себя так, как считаю нужным. И в данном случае, — холодно посмотрел на него я, — эта линия поведения единственно верная. Если вы не будете приставать ко мне с формальностями, я расскажу, что делать, чтобы преуспеть. И уверяю вас, — я перевел взгляд на князя, — ты согласишься со мной, твое Величество, и примешь план действий.
В кабинете воцарилась тишина. Офицеры смотрели на меня внимательно. Кто-то с неприязнью, другие удивленно или с некоторым подозрением. Покрасневший Луцкий сверлил меня неприязненным взглядом. Я знал, что он подозревает меня в чем-то, одному ему известном. Нужно бы держать с ним ухо востро. И при возможности поговорить наедине. Если конечно, он не сделает глупость и откажется от встречи, сославшись на мое “низкое происхождение”. А может, он попытается арестовать? Однако, если я помогу князю, очень может быть, что окажусь под его протекцией. Более того, это будет моим условием помощи.
— И, чтобы преуспеть, нужно сидеть
— Чтобы преуспеть, — ответил я холодным взглядом, — нужно не рубить сплеча. Прошу тебя, князь, просто выслушай. От твоего терпения и внимания зависит жизнь Светланы.
Искаженное ненавистью лицо князя смягчилось, погрустнело. Он громко выдохнул, тяжело опустился на свое место.
— Прошу прощения за эти вспышки гнева, — дрожащей рукой пригладил он каштановые волосы, — я должен держать себя в руках, господа. Излагай, Селихов. Что ты придумал?
— Благодарю, — сдержанно поклонился я, — но сначала у меня есть пара вопросов к господину генералу.
Липов-Беловежский поднял на меня скучающий взгляд маленьких маслянистых глаз.
— Да? — первым начал он, — я вас слушаю.
— Входят ли иные подразделения, кроме чистильщиков, на территорию поля?
— Нет, — он мотнул головой, — углубляются только чистильщики. Задачи рутинные: либо уничтожение какой-то опасной одержимости, если бомбардировка, так или иначе, невозможно, или сбор образцов, топографические работы, разведка.
— Как глубоко заходят чистильщики? — сосредоточенно посмотрел на него я.
— Рекорд, — он задумался, — пятнадцать километра к центру поля. Дальше начинаются проблемы с эффектом оживления. Некоторые детали конского снаряжения оживают и разбегаются. А в условиях Поля это становится опасным фактором для жизни личного состава.
— Кроме лошадей иные средства передвижения используются?
— Нет, — задумался генерал, — БМП или автомобили использовать не получится. Они быстро становятся одержимыми. То же самое относится к большинству вещей. От оружия до вилок, ложек и котелков. Даже простые бытовые предметы использовать в условиях поля не выходит. Так что говорить о вводе целого полка или роты не приходится. Лишь небольшие мобильные разъезды.
— Я так и думал. А авиация?
— Лишь разведка с большой высоты, — пожал плечами он, — опустишься чуть ниже, и велик риск нападения летающих одержимостей. А десант — это билет в один конец. Солдат после такого не эвакуировать.
— И последний вопрос, — откинулся на стуле я, — черное пятно. Светлану держат именно там.
— Откуда ты знаешь? — оживился князь.
— Алевтина мне сказала, — я пожал плечами, — они хотят, чтобы я знал, где искать. Так вот. Пятно — это центр поля? Сколько до него километров?
— Центр, — скривил губы генерал, — полковник, — он перевел взгляд на Воронова, — будьте добры, какое расстояние до центра?
— По нашим прикидкам, от двадцати пяти до, сорока километров, — серьезно сказал он.
— Серьезный разброс.
— Да, — полковник кивнул, — есть тут один фактор, который нельзя не учитывать, но объяснить мы его пока не можем.
— Какой же? — изломал я бровь.
— Странным образом, — Воронов поправил волосы, — мы не можем сопоставить информацию со спутника и реальные топографические данные, полученные нами на местности. Если чистильщики отсчитывают десять километров хода, спутник показывает семь. Так что сложно определить диаметр поля. Да и с расстояниями там беда.