Повелитель корней
Шрифт:
Одна беда — на зиму это колесо приходилось поднимать, чтобы льдом не разворотило. Так что получался простой. Да — за весну-осень он с лихвой отбивался. Но все равно — неприятно. И у Берослава уже имелись мысли о том, как все это поправить.
Оршица в районе крепости наполовину перекрывалась полуплотиной. Если быть точным, то двумя такими выступами, обеспечивающими направление потока реки на колесо. Иначе и четверти получаемой мощности не получилось бы снять.
Вот князь и думал, что надо бы укрепить эти выступы, облицевав их в импровизированных
Не чудо, конечно, расчудесное. Но Берослав прикидывал, что с этого потока можно снять и вдвое, и, если повезет, втрое большую мощность. Просто за счет установки каскада относительно небольших колес и более продуманной системы накачки воды.
Но это в перспективе.
Пока до такой, в общем-то, не сильно сложной «городухи» руки у князя попросту не доходили. Но чесались. Сильно. Очень уж ему не нравился зимний простой, да и вообще — лишняя энерговооруженность никогда не повредит…
— Экий ты затейник, — смешливо произнес подошедший Рудомир, — в который раз тебя застаю за таким делом. Отчего не вмешиваешься? Али нравится, когда они собачатся?
— Нравится? Нет. Просто как они еще тогда научатся?
— А коли испортят все?
— Тогда будут учиться чинить. Ведь это тоже им надо уметь делать.
— Вот любишь ты все выкручивать. — улыбнулся ведун. — Пойдем поглядим, как у них дела идут.
— Не стоит. Не мешай им совершать ошибки.
— Как не мешать? Я же шел туда. Как мне сказали, что шумят — пошел поглядеть.
— И я пошел. Да только постоял тут. Послушал. И понял, что пускай сами. А мы с тобой лучше другими делами займемся.
— Это какими же?
— Сам понимаешь — поход предстоит сложный, — подобравшись и став серьезным, произнес Берослав. — Убить могут всех нас. Оттого я хотел с тобой обсудить, как вы жить дальше будете.
— Вот не надо о таком болтать. Не надо. Может, обойдется все.
— Отчего же не надо? Разве не слышал, что люди, которые плачутся, будто им осталось жить всего ничего, дольше всех на этом свете задерживаются. Словно в насмешку.
Рудомир промолчал.
Ему не нравился это разговор и развивать его не хотелось. Берослав же вернулся к изначальной теме.
— Так вот. Я могу умереть. И я хочу с тобой обсудить, что да как делать дальше. Показать свои прикидки. Пойдем.
Ведун кивнул.
Опять же молча.
И, нахмурившись, отправился следом. Все это выглядело так, словно их князь готовится к смерти и выправляет дела. Чтобы хвостов не осталось. А зная то, насколько он обычно бывал осведомлен о всяком-разном, в том числе тайном и божественном — это поведение пугало.
— Да не куксись ты! — смешливо воскликнул князь, когда они разместились на третьем ярусе западной башни. Там у Берослава образовалось что-то вроде кабинета, в котором они и засели, прихватив по пути Вернидуба, который очень удачно подвернулся на пути.
— Если ты погибнешь, нам не выжить! —
— Вот с этой крепостью вас уже толком и не сковырнуть.
— Что нам камень? Людей перебьют, а камень себе заберут.
— Выжить с камнем легче, чем без него. — отмахнулся князь. — Но, вообще, кроме моей смерти есть и другие беды. Если я буду вынужден отлучиться на год-другой это же не смерть, но вам нужно как-то самим крутится до моего возвращения. Разве нет?
— Надо. — кивнул Вернидуб, поддерживая коллегу. — Но так и что? Подождем год-другой. Не убудет.
— У нас каждый год на счету. Каждый день.
— Или что?
— Хунну уже на реке Ра. Их владения простираются на обширные земли к восходу и на юг, куда большие, чем от Ра до Днепра. В несколько раз. И они, в отличие от сарматов, собраны в кулак. Сейчас у них период благоденствия, и они живут в определенном покое. Но, если несколько лет подряд будет плохая погода, их скот начнет вымирать, и они придут в движение в поисках лучшей доли. То есть, пытаясь выжить. Сарматы сдержать их не смогут. А мы, если достаточно не укрепимся, будем стерты в сопли.
— Мы не живем в степях! — возразил Рудомир.
— Но у нас есть что брать! — ответил ему вместо князя Вернидуб. — Здесь Берослав прав. Мимо они не пройдут. Вопрос лишь только в том — как скоро они окажутся на Днепре?
— Через несколько десятилетий. — чуть подумав, ответил князь. — Такие дела всегда неспешные. Их пастбища станут оскудевать, и они начнут смещаться в поисках новых.
— Неужели сарматы перед ними так беспомощны?
— Когда-то давно жили скифы, занимая всю степь от Днестра на закате до великого моря на восходе. В какой-то момент из них выделились сарматы, захватившие несколько веков назад власть в землях скифов на закат от реки Ра. Подчинив или уничтожив себе скифов, что жили на этих землях.
— Не всех. — заметил Рудомир.
— Не всех, — согласился князь. — В Тавриде и возле Оливии они еще вполне живут. Но в целом — там власть сарматов, которые суть скифы, их разновидность. И хунну — это тоже разновидность скифов, как и сарматы. Только вот сарматы давно впали в смуту и утратили свое могущество. Еще каких-то триста лет назад они представляли собой несокрушимую силу. Сейчас же — нет… Тем более, хунну воюют по древнему скифскому обычаю, налегая на лук и стрелы. А у сарматов плохо все с бронями… В общем, я бы на них не надеялся. Тридцать, сорок, максимум пятьдесят лет и хунну докатятся до Днепра.
— И придет наш черед… — глухо произнес Вернидуб.
— Вот-вот. Доходчиво изложил? — поинтересовался Берослав.
— Вполне. Гёты их не удержат?
— Нет. А камень удержит. Точнее, крепости каменные, построенные в нужных местах и по уму. Для чего нам и нужно укрепляться, не тратя в пустую ни единого вздоха.
— И как ты это хочешь делать? — мрачно осведомился Рудомир.
— Смотри. — произнес он, доставая пачку исписанных листов. — До хунну нам еще нужно дожить. И пока у нас главное уязвимое место — это пороги на Днепре. И броды. Чуть что — все перекрывается. С этим нужно что-то делать. Поэтому я думаю — надо искать путь на север. По Оршице.