Повелитель песков

Кендрик Шэрон

– Боюсь, сейчас шейх не может говорить. Но вы можете сказать мне ваше имя и назвать номер телефона, я ему все передам. – Краем глаза она заметила, как на другом конце комнаты Захид не смог сдержать удивления.

– Меня зовут Катя. У него есть мой номер. Скажи ему, чтобы он бросил валять дурака и позвонил мне.

В телефоне раздались короткие гудки. Фрэнки положила его на место и взглянула на Захида, который озадаченно смотрел на нее. Ее сердце забилось еще учащеннее, когда она попыталась представить себе женщину, которая только что звонила шейху.

– Кто

это был?

– Катя.

– Ты даже не потрудилась спросить меня, хочу ли я с ней поговорить?

Фрэнки пожала плечами. Возможно, она перешла границу и позволила ревности повлиять на реакцию в данной ситуации?

– У нее был такой… раздраженный голос, – объяснила она. – И потом, я подумала, что она звонит по личному вопросу и ты не захочешь беседовать с ней в моем присутствии. А если бы я спросила тебя, хочешь ли ты поговорить, а ты бы отказался, ситуация была бы неприятной для нас всех. Я сделала вывод, что именно поэтому ты и попросил меня ответить и принять решение самой. – Фрэнки нервно сжимала пальцы, пытаясь угадать его мысли за маской равнодушия на лице. – Я ошиблась?

Захид задумчиво смотрел на нее. Она поступила верно. И довольно смело. Он заметил, как ее щеки слегка окрасились румянцем. Интересно, она догадалась, что Катя – его любовница? Точнее, бывшая любовница.

– Нет, не ошиблась. Ты поступила абсолютно верно. Я хотел посмотреть, умеешь ли ты принимать самостоятельные решения, и убедился, что ты прекрасно можешь с этим справиться. Очень грустно, что это тебе не помогло, когда ты ложилась в постель с Саймоном.

Фрэнки вновь была близка к тому, чтобы открыть ему всю правду об их отношениях с ее бывшим женихом, но она промолчала. Ведь обычно работодатель и его подчиненные не начинают совместную деятельность с разговоров о своей сексуальной жизни.

– Проще быть прозорливой, когда дело касается другого, а не тебя.

– Считай, ты получила работу.

– Правда?

– Почему ты так удивляешься? – Он негромко рассмеялся. Похоже, она не утратила своей способности вить из него веревки.

– И что это за работа?

– Мой отец вел дневник, – медленно произнес он. – Я упоминал об этом?

– Нет.

– Для него это было своего рода отдушиной. Особенно во время войны и болезни моей матери. И я вдруг подумал, что именно тебе могу поручить напечатать их.

– Но я не знаю вашего языка, – возразила Фрэнки.

– Он писал по-английски. Так он был уверен, что его окружение не прочтет его мысли. Я давно собираюсь придать записям подобающий вид, но мне сложно найти человека, которому могу доверить семейные тайны. – Его темные глаза горели ярким огнем. – Так что ты, дорогая Франческа, – идеальный вариант.

Фрэнки вспыхнула от удовольствия, потому что похвала из уст Захида звучала для нее как прекрасная музыка.

– Тебя не смущает мое предложение?

– С удовольствием его принимаю. – Она на мгновение замешкалась. – Знаешь, ты так и не сказал, что ты делаешь в Англии.

– Я рекламирую новый ипподром, который почти уже достроил в Хаярзахе.

Моя страна сможет принимать участников международных конных соревнований. Но приезд в Лондон имеет и личные мотивы. – Он не стал бы обсуждать этот вопрос ни с кем другим, но доверительные отношения с Франческой сделали его более откровенным, нежели он обычно мог себе это позволить. – Я приехал повидаться с братом. Хотел убедиться сам, действительно ли его поведение настолько ужасно, как об этом пишут в газетах.

Она видела брата Захида, по имени Тарик, пару раз в жизни, в том числе на похоронах своего отца, когда была полностью поглощена горем и никого вокруг не замечала.

Как и Захид, Тарик был воспитан во вполне либеральных традициях, проведя большую часть жизни в Европе. Но разница между двумя принцами была видна невооруженным взглядом.

Когда Захид стал королем, его жизнь изменилась до неузнаваемости, а Тарик по-прежнему имел возможность жить как хотел. Фрэнки слышала, что Тарик признан непревзойденным красавцем и в прессе его называют не иначе как «шейх-плейбой».

– Что он наделал?

– В том-то все и дело. Фактически он не делает ничего. – Тон Захида становился все более раздраженным. – Конечно, это не совсем так. У Тарика есть потрясающая способность: если он за что-то берется, работает очень эффективно. Просто время от времени ему приходится напоминать, что он – представитель королевского рода и у него есть ряд обязательств перед своей страной. Он не может позволить себе вести разгульную жизнь в ресторанах, меняя женщин как перчатки. Ты летишь в Хаярзах со мной в конце этой недели. У тебя есть заграничный паспорт?

Фрэнки кивнула, отметив про себя, что его вопрос заставил ее почувствовать свою ограниченность.

– Конечно.

– До этого момента надо подыскать тебе место проживания. Думаю, снимем тебе комнату здесь.

– Ты хочешь сказать, что я буду жить здесь, в «Гранчестере»?

Ее невинный вопрос вызвал такую бурю эмоций в глубине его души, что Захид снова забыл о том, что она – почти член его семьи. Забыл о том, что он не должен чувствовать возбуждение от одного взгляда на нее. Потому что когда он смотрит на ее полуоткрытые чувственные губы, то постоянно думает о том, что они созданы не только для того, чтобы произносить слова…

– Конечно, ты будешь жить здесь, – пробурчал он, слегка отстраняясь от нее, но не чувствуя ожидаемого облегчения. Тяжесть в паху никуда не исчезла. – Тебе надо приготовиться к поездке в мою страну, в том числе получить визу. Из соображений безопасности все гости моей страны проходят тщательную проверку. Это можно сделать только в Лондоне. Надеюсь, с этим не будет проблем?

Фрэнки с трудом удавалось собраться с мыслями. С ее телом творилось нечто невероятное, когда он смотрел на нее своим проникновенным взглядом. Ее грудь напряглась, внизу живота разлилось сладостное тепло, а голова слегка кружилась. Интересно, он имеет подобное влияние на всех женщин, заставляя их изнывать от желания и искать встреч с ним снова и снова?