Повелитель времени

Deus Gefest

— Ты спас её... Ты спас мою дочь... — сказал он, подходя ближе.

Костя сделал шаг назад, подняв руку.

— Нет, — сказал он твёрдо, но мягко. — Не я. Это Господь её спас. Вся честь и хвала принадлежат только Ему. Я всего лишь инструмент.

Градоначальник кивнул, но в его лице читалось замешательство. Ещё мгновение он смотрел на Костю, будто хотел что-то сказать, но вместо этого вытер слёзы рукавом и опустил взгляд.

— Спасибо... — тихо сказал он.

Костя выдохнул, разрывая напряжённую тишину.

—

Слушайте меня внимательно, — сказал он, его голос стал серьёзным. — Сейчас самое важное — сохранить всё в тайне. Вы понимаете, чем это грозит, если слухи дойдут до царя Ирода?

Градоначальник помрачнел, отрезвлённый этими словами.

— Что вы предлагаете? — спросил он с тревогой.

— Выдворите всех слуг из этой части дворца. Пусть здесь будет пусто хотя бы неделю. Затем объявите, что ваша дочь выздоровела благодаря усилиям ваших лекарей.

— Неделю? — переспросил он, растерянно качая головой.

— Да, неделю, — твёрдо повторил Костя. — Это единственный способ уберечь вас, вашу дочь и... — он сделал паузу, глядя в глаза градоначальника, — и меня.

Градоначальник тяжело выдохнул, снова обнимая дочь, которая, свернувшись в его руках, начала засыпать.

— Ладно, — произнёс он хрипло. — Вы правы. Я сделаю, как вы сказали.

Костя кивнул, облегчённый его согласием.

— Вы — отец, который готов на всё ради своей дочери. Это ваш самый главный дар. Теперь вы знаете, что делать.

Градоначальник молча смотрел на Костю, в его глазах светились благодарность и страх перед тем, что ждёт впереди.

Глава 17 Теплый дом

Когда они вышли из комнаты девочки, начальник остановился в коридоре и оглядел собравшихся. С его лица не сходило напряжение, но голос звучал твёрдо:

— Немедленно очистите это крыло! Все, кроме моих домочадцев, должны уйти. Никто не имеет права возвращаться сюда ближайшую неделю. Передайте это остальным.

Слуги, переглянувшись, быстро разошлись, выполняя распоряжение. Эхо их шагов затихло, оставив крыло в зловещей тишине. Убедившись, что приказ выполнен, начальник жестом пригласил парня следовать за ним.

Они дошли до кабинета, и начальник, открыв дверь, пропустил его вперёд. Закрывшись изнутри, он направился к столу и опустился в массивное кресло, указав Костю на место напротив.

— Теперь ты можешь звать меня по имени, без излишнего формализма, — сказал он с усталым, но твёрдым взглядом. — Меня зовут Ханум

Он потянулся к ящику стола и достал небольшую кожаную папку. Протянув её парню, добавил:

— Здесь специальный пропуск, который позволит тебе беспрепятственно входить в мой дом. Кроме того, -

взяв перо и что-то написав на документе и поставив печать своим гербовым перстем, Ханум продолжил.

– здесь все необходимые документы, подтверждающие,

что отныне ты — главный лекарь города. Пользуйся ими с умом.

Константин взял папку и кивнул, ощутив вес ответственности, который теперь лежал на его плечах. Он развернул документы, мельком взглянув на официальные печати и подписи. Взгляд Ханума был строгим, но в нём уже не чувствовалось прежней враждебности. Вместо этого появилось нечто, напоминающее благодарность и, возможно, слабую надежду.

— Спасибо за доверие, — тихо произнёс парень, убирая папку под плащ. — Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы оправдать его.

Когда они вышли из кабинета, первые лучи рассвета проникали сквозь окна дворца, заливая коридоры мягким золотистым светом. Нахум проводил Костю до дверей, его взгляд был уже не столь суров, как в начале их встречи. Он обнял его по-отечески и сказал:

— Ты сделал то, на что я уже не надеялся, Элиэзер. Я твой должник. Если тебе что-либо понадобится — знай, что моя дверь всегда для тебя открыта.

Костя, чувствуя прилив усталости, едва заметно кивнул.

— Благодарю вас, Ханум. Пусть это станет началом не только спасения города, но и новых отношений между людьми.

С этими словами он шагнул за порог, а Нахум остался стоять у дверей, глядя ему вслед, пока фигура Кости не скрылась за поворотом.

Экипаж ждал у ворот, как и было велено. Улицы Вифлеема уже начинали пробуждаться, но пока оставались безлюдными и тихими. Воздух наполнился свежестью, а небо окрасилось в нежные розовые и оранжевые тона.

Костя, или Элиэзер, как его здесь звали, сел в экипаж, не сказав ни слова. Он опустил голову на спинку сиденья, чувствуя, как усталость сковывает всё его тело. Лошадь тронулась с места, медленно прибавляя шаг. Колёса гулко стучали по мостовой, разбивая тишину раннего утра.

По дороге домой он смотрел в окно. Город оживал: где-то вдали уже раздавались голоса торговцев, готовящихся к дневной суете. Но его сознание было сосредоточено на другом. Слова молитвы, таинственные события минувшей ночи и осознание грядущей ответственности — всё это кружилось в голове, как вихрь.

Скоро экипаж свернул на узкую улочку, ведущую к его дому. Свет лился из окон соседних домов, и знакомые стены казались почти родными. На душе стало чуть легче.

Дом встретил его тишиной и теплом. Лия, должно быть, ещё спала, укрывшись заботой Ханны. Он постарался войти как можно тише, чтобы не разбудить их, и поднялся наверх, где в спальне его ждали покой и короткий отдых перед новым днём, который уже нёс свои испытания.

Лия тихо постучалась в дверь спальни, её тонкие пальцы осторожно прижались к дереву, словно боясь потревожить мужа. В руках она держала поднос с чаем и хрустящими печеньями, аромат которых наполнял утренний воздух теплом и уютом.