Повелитель времени
Шрифт:
Затем осторожно прикрыл дверь за собой, оглянувшись, словно ожидая, что кто-то может следить за ним. В комнате стояла тишина, нарушаемая лишь его тяжелым дыханием. Здесь, в этой тайной обители, он хранил всё, что имело для него значение — всё, что могло хоть как-то сохранить его достоинство, если внешний мир разрушится.
Комната была небольшая, со стенами, обшитыми темным деревом, и запахом пыли и старых бумаг. Полки вдоль стен ломились от сундуков, документов и мелких безделушек, которые он накопил за годы своей деятельности. В центре комнаты стоял
Стефан медленно подошел к столу, сел и вытащил из ящика ларец, крепко запертый на замок. Его руки слегка дрожали, пока он открывал его. "Не сейчас, только не сейчас," – мысленно повторял он, словно молитву.
Когда крышка ларца поднялась, он на мгновение почувствовал облегчение. Золото, серебро, драгоценные камни — всё ещё было на месте. Казалось, они излучали слабый блеск, обещая безопасность и контроль.
Он начал пересчитывать.
– Один… два… три… десять… двадцать, – шептал он, сдвигая монеты в ровные стопки.
Процесс обычно успокаивал его. Каждая монета была как шаг на пути к восстановлению уверенности. Но сегодня что-то было не так. Ему казалось, что каждая монета, перекатываясь по столу, звучала громче, чем обычно, словно выкрикивала: "Ты виноват!"
Стефан остановился, закрыв глаза и глубоко вдохнув. В памяти всплыли образы: Марины, его жены, которая каждое утро провожала его на работу с теплотой в глазах. Мириам, их младшей дочери, всегда бегущей навстречу с сияющей улыбкой, и его сына, который недавно впервые похвастался, что может решить сложный пример быстрее, чем отец.
– Ради них… ради них я это сделал, – прошептал он, едва слышно, но уверенно.
Его рука снова потянулась к монетам. Он пересчитал их ещё раз, затем ещё. Но итог был неизменен: не хватает пятнадцати золотых.
"Пятнадцать золотых…" Эта цифра пульсировала в голове, как назойливый звон. Стефан опёрся локтями на стол, уткнувшись лицом в ладони.
– Это всё для них, – пробормотал он, – для их спокойствия, для их будущего.
Но теперь эти монеты, которые он когда-то считал своим спасением, были лишь напоминанием о пропасти, в которую он может упасть.
"Ревизия… Они найдут недостачу. Начнут задавать вопросы. Меня посадят. А что будет с моей семьёй? Что будет с Мириам, с её улыбкой, с её мечтами? Что будет с Мариной? Она ведь верит в меня…"
Он поднял голову, резко вдохнув, и его взгляд упал на одну из стопок золота.
– Ханум, – произнёс он, сжав челюсти.
В памяти всплыли те давние дни, когда он, ещё совсем молодой, разносил корреспонденцию в верхней части города. Тогда он случайно стал свидетелем того, как градоначальник вёл себя с молодой девушкой. Если бы этот эпизод стал достоянием общественности, карьера Ханума закончилась бы ещё до того, как началась.
"Он мне обязан. Он знает это так же, как и я," – подумал Стефан, стиснув зубы.
Он снова закрыл ларец, спрятал его на полку и оглядел комнату. В этой маленькой крепости он всегда находил покой. Но сегодня
Стефан встал, решительно поправил одежду и вышел, оставляя за собой свою тайну.
Глава 20 Натянутые струны
Ханна и Лия с самого утра были погружены в работу. Дом наполнился привычным ритмом, где каждая занималась своим делом. Ханна хлопотала на кухне, расставляя по полкам свежие продукты, которые принесли местные крестьяне. Её руки двигались быстро и умело, а губы что-то тихо шептали – то ли молитву, то ли рецепт нового блюда.
Лия, сидя за большим деревянным столом в кабинете, сосредоточенно вела учёт. Перед ней лежали несколько списков, часть из которых касалась больных, а часть – пожертвований, что принесли простолюдины. Её рука быстро двигалась по бумаге, записывая всё до мельчайших деталей. Периодически она поднимала голову, чтобы свериться с записями из другой книги, а затем снова углублялась в работу.
В воздухе витал аромат свежих трав, которые Ханна сушила для очередной партии отваров. Лия на миг отвлеклась, посмотрев в окно: на улице было шумно, дети играли в переулке, а телеги неспешно катились мимо дома. Она улыбнулась, видя, как жизнь за пределами стен продолжала течь своим чередом.
Ханна, заметив её взгляд, подошла к двери кабинета.– Лия, хочешь чаю? – спросила она добродушно.
Лия подняла голову и кивнула.– Не помешает. Я уже устала от этих записей.
Через несколько минут Ханна вошла с подносом, на котором стоял чайник и две чашки. Она присела рядом, пододвигая одну из чашек Лие.
– Трудный день? – спросила она, осторожно дуя на горячий чай.
Лия кивнула.– Всё как всегда. Нужно разобраться с учётом. Если вдруг понадобится что-то доказывать или объяснять, каждая запись может стать важной.
Ханна с пониманием покивала.– Знаешь, я помню, как сама впервые бралась за такое. Думала, свихнусь от количества цифр и записей. Но ты справляешься лучше, чем я тогда.
Лия улыбнулась.– Спасибо, Ханна. А ты? Как на кухне?
– О, всё как всегда, – усмехнулась та. – Хлопоты да заботы. Но я люблю свою работу. Особенно, когда кто-то хвалит мою стряпню.
Лия отставила чашку и посмотрела на часы. Время летело незаметно, и она осознала, что уже скоро обед. Ханна поднялась, собираясь закончить последние приготовления на кухне.
– Думаю, нам стоит поторопиться, – сказала она, поправляя фартук. – Вдруг Константин вернётся раньше обычного.
Лия кивнула, но её мысли всё ещё витали где-то далеко. Она быстро вернулась к своим записям, пытаясь завершить последние строки, когда услышала за окном скрип колёс и тихий перестук копыт. Сердце у неё забилось быстрее, и она подошла к окну.
– Это он, – прошептала она с улыбкой.
Во дворе показалась карета, и Лия поспешила к выходу. Ханна тоже выглянула из кухни, с улыбкой наблюдая за хозяйкой, которая едва сдерживала своё нетерпение.