Повелители иллюзий. Попаданец
Шрифт:
— Эй! Помогите! — выдавил из себя великий герцог.
— Вот напасть! Чего там у тебя? Наследство отбил?
— Не могу… , - стонал Леха.
— Чего не можешь?
— Слезть не могу. Погляди, у меня ноги на месте? Не отвалились? Совсем не чувствую…
— Хорс тебя дери! На месте, на месте твои ноги! — Норгард сплюнул в досаде. — Эй, Солдвер, подсоби.
Чертыхаясь и матерясь, поминая всех демонов ночи, рыцари принялись стаскивать Алексея. Ноги его и впрямь не гнулись, сделались словно бревна. Пыхтя, кряхтя и потея, все же удалось поставить горе-всадника на землю. Но тот не мог сделать ни шага, все норовил упасть в грязь. Видя такое дело, посланцы Эоборуса подхватили великого герцога
Тем временем собрались местные зеваки. Они показывали пальцами на приезжего, смеялись, отпускали в его адрес скабрезные шутки. Иные принялись плеваться и бросаться комьями грязи, смешанной с навозом. В ответ попаданец даже слова не мог вымолвить.
Непомерной наглости городских ротозеев удивились даже видавшие виды члены братства Двух молний. Норгард вскипел от злости, выхватил из ножен меч и пригрозил охальникам отрезать носы и уши. Только после столь явной угрозы шпана нехотя разошлась и принялась искать новую забаву.
На шум выбежал трактирщик. Норгард с обнаженным клинком, Алексей без чувств, крики и брань не на шутку перепугали бедолагу. Но, разузнав все как есть, он успокоился и даже вызвался помочь затащить гостя внутрь. Следопыт отрицательно покачал головой, мол, ему и здесь хорошо. Лишь едва слышно попросил хозяина принести обед на улицу.
Великий герцог закрыл глаза и прислонился к бревенчатой стене. Ему казалось, будто его парализовало. Малейшее движение доставляло дикую боль, пронзающую до мозга костей. С ужасом подумал о том, что преодолел лишь половину пути. И тут он ясно понял, до Могильной заставы ему не добраться. Он просто умрет по дороге, если, конечно, сядет в седло.
Боль и усталость отбили всякий аппетит, потому за еду следопыт взялся без всякой охоты. Только съел пару кусков мяса, немного каши и сделал пару глотков кислого вина. После обеда копарь отключился. Его охватило безразличие ко всему вокруг.
Тем временем Норгард и Солдвер набивали животы, лакомились сочным мясом и хмелели от местного вина. Вдоволь насмеявшись над неопытностью всадника, они все же призадумались. Выходило, приказ им никак не выполнить и на Могильную заставу в срок не поспеть. Каким бы увальнем и неумехой не оказался Аль Эксей, но именно ему предстояло доставить секретное послание в Тамарвалд. Да и сам господин Эоборус велел всячески опекать чужеземца. Они долго спорили и препирались, решая, как поступить. После короткой перебранки про себя рассудили, что своим ходом попаданцу не добраться. Ездок из него никудышный. В головах их родилась только одна мысль — опоить напарника и привязать к седлу. Конечно, внутренности и мозги растрясет, но не помрет. Плюс к тому, позор немалый, но другого выхода рыцари братства не нашли. После допроса трактирщика о сонных снадобьях выяснилось, тот немного смыслит в травах и нужное зелье у него отыщется. Взяв лекарство и смешав его для верности с вином, они вышли на улицу и принялись потчевать Алексея настоем. Поначалу копарь брыкался, но потом стих, а через несколько минут и вовсе уснул мертвецким сном. Рыцари подхватили бесчувственное тело, закинули на лошадь, кое-как привязали к седлу и шагом, под крики и улюлюканье местной шантрапы, двинулись вон из Хемфейра.
Очнулся следопыт только к вечеру от боли и тошноты. Сразу не сообразил, что случилось. Голова трещала безбожно, перед глазами мелькали ноги жеребца и пыльная дорога. Приступ тошноты вновь повторился и на этот раз он избавился от нехитрого обеда, после чего закричал не своим голосом.
— Ну, ты как? — участливо спросил Норгард.
— Хреново, — все поплыло перед глазами великого герцога, но вскоре наваждение прошло, и в приближающихся сумерках он мог ясно разглядеть проселок, лошадей и спутников.
— Тут до Могильной заставы рукой подать. Ехать сможешь? А то нехорошо выходит. Привезем тебя как пленника. Засмеют.
— Попробую. Только подсадите.
— Как скажешь, рыцарь. Кстати, ты задолжал мне двадцать ардов, — ворчал Норгард.
— Не мелочись, дружище, — успокоил его следопыт. — Дай только добраться до заставы и отлежаться малость. За мной не заржавеет.
Алексей едва вставил ногу в стремя, превозмогая боль, схватился за луку. Норгард и Солдвер с силой подтолкнули копаря и он легко вскочил в седло. Но боль не ушла. Ноги почти не повиновались, спина по-прежнему не разгибалась. Путешественники шли рядом. Один из них держал поводья, а другой в любую секунду был готов подхватить всадника, если вдруг тому вздумается свалиться с лошади.
— Да, вот все хотел спросить, — Алексей чувствовал, силы медленно возвращаются. Теперь он мог вполне сносно ворочать языком. — Почему застава называется Могильной?
— Пятнадцать лет назад окончилась война с Тамарвалдом, — начал рассказ Норгард. — Я тогда мальцом зеленым был. Вот меня в войско по малолетству и не забрали. Помню то время смутно, да старики сказывали. Ну, так вот, все баронства быстро сдались, а Данегал, тогдашний барон коралтарский, сопротивлялся. Оттого и дали ему прозвище Безумный. Остатки его дружины тамарвалдцы окружили у опушки Почтового леса. Здесь он и принял последний бой. Говорят, сражался как разъяренный хорс. Сам король восхищался его мужеством и стойкостью. Приказал похоронить тут же со всеми воинскими почестями. Над мертвым бароном насыпали большой курган. А спустя несколько лет Уэрдемор, сын Данегала, построил поблизости заставу. Вот и прозвали ее могильной.
— А что это за хорс? Все друг дружку им пугают и к нему посылают.
— Зверь такой лесной. Лютый. Вроде кошки, но огромный и черный как сажа. А клыки у него с твой кинжал. Такой и медведя задрать может. Про человека и не говорю.
— А почему лес зовется Почтовым? — не унимался Алексей.
— До войны была тут почтовая станция. Но во время последнего боя Данегала сгорела дотла. Потом мы поссорились с Дромедером, станцию так и не отстроили, тракт забросили. Теперь, поди, там все заросло. А, вот, гляди, — Норгард указал пальцем куда-то влево. — Видишь холм?
— Угу, — промычал Алексей. И в самом деле, в паре сотнях метров от дороги он углядел курган в несколько метров высотою. На его вершине стоял всадник, должно быть дозорный. Завидев путешественников, конник сорвался с места и скрылся в зарослях степных трав.
— Все, попались, — рассмеялся Норгард. — Жди гостей. Сейчас разъезд появится. — Не прошло и нескольких минут, как прямо из-под земли появилось несколько всадников. Они пытались взять путников в клещи и отрезать путь к отступлению. Норгард на всякий случай решил не делать резких движений. Все трое остановились.
— Кто такие? — коренастый вояка в железном шлеме и панцире вплотную приблизился к Норгарду.
— Посланники верховного мага Эоборуса. Следуем на Могильную заставу. Вот подорожная, — рыцарь полез за пазуху.
— Только медленно! И чтоб я руку видел! — рыкнул крепыш.
Спутник Алексея усмехнулся в густую бороду, но приказ солдата выполнил в точности, достал пергамент и протянул вояке. Тот долго шевелил губами и что-то бормотал себе под нос, потом вернул документ и приказал всем следовать за ним.