Повелители иллюзий. Попаданец
Шрифт:
Сердигон дернулся, сжал рукоять меча. Татуированную рожу исказила злая гримаса.
— Только не дури, — продолжал Алексей. — У меня хватит людей перебить весь твой пьяный сброд. А если что пойдет не так, то к полудню здесь будут солдаты с Могильной заставы. Так что глупить не вижу смысла. Понимаю, ты разочарован. А кому сейчас легко? Ничего не поделаешь. Такова жизнь.
— Не прикрашивай, рыцарь, — криво усмехнулся лиходей. — До полудня далеко. Прирежем всех, а сами уйдем.
— Куда? И, как думаешь, я по своей воле притащился в
— Эоборус?! Ну, гнида! Так и сует нос во все дыры!
— А вот это уже точно не твое дело. Если наломаешь дров, то в покое тебя не оставят. Потому пойду навстречу и предложу условия почетной капитуляции.
— Чего?
— Сколько тебе пообещали за серокожую?
— Сто золотых.
— Ну, сам понимаешь, сто золотых не отвалю, а вот десять, думаю, будет тебе достойной наградой за хлопоты и молчание.
— Сколько? Десять золотых? Да ты насмехаешься?
— А тебе подавай скандал, шум и гам? Ладно, ежели так, то золото я раздам твоим бойцам. Посмотрим, так ли они глупы и упрямы как ты.
— Погоди, не заводись.
— Так ты их тоже решил кинуть? Браво, ловкач.
— Ты, это… Не болтай лишку. Ребята мои глаза залили на радостях. Глядишь, спорят какую дурь по пьяни. Оно тебе надо? Эх, ладно, твоя взяла. Неси деньги.
— Но только без глупостей.
— Принесешь золото и я уведу людей.
— Договорились.
Алексей вышел из трактира. Бандиты тупо пялились на великого герцога и не могли понять, как поступить. Тем временем главарь показался на крыльце и жестом приказал всем оставаться на местах.
Следопыт пришел к своим. На угрюмых лицах появились улыбки. Не прирезал чужеземца Сердигон, и то хорошо.
— Ну, чего там? — не утерпел Норгард.
— Нормально, — бросил копарь. — Поговорили по душам, — продолжал Алексей. Он подошел к Орхидиасу, долго рылся в седельной сумке, взял кожаный кошель с командировочными и вновь зашагал к трактиру.
— Эй, рыцарь! — окликнул его Норгард, — Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
— Не боись. Все будет пучком.
Сердигон заметно нервничал. Видать, он и в самом деле решил обжулить подельников, пообещав тем сущие пустяки за столь рискованное предприятие.
— Вот, держи, — Алексей протянул бандюгану деньги. Тот тщательно пересчитал монеты и, убедившись, что все сходится, спрятал кошель за пазуху.
— Порядок. Только ты, это… , - головорез замялся.
— Ну?
— Моим не говори. Помалкивай. А то, глядишь, помрешь ненароком.
— Пугаешь?
— Предупреждаю. Да, вот еще. Ты, того… , сразу не развязывай серокожую. Погоди маленечко. Дай нам уйти подальше.
— А чего хвост поджал?
— Еле изловили гадюку. Ночью напали. Она туточки спала, а мы всем табуном и навалились. Едва заломали. Днем бы ни за что не взяли. Верь мне. Так лучше будет. Ты ведь их совсем не знаешь. Небось, о хранителях пустошей никогда и не слыхивал. А она из этих, из хранителей оказалась. Да кто знал?
— Ладно,
— Ну, бывай, — Сердигон замешкался. Хотел что-то сказать, но в сердцах сплюнул, махнул рукой и подался вон из заброшенного трактира.
Глава 13. Серокожая
— Чего вылупились, олухи? — с досадой выкрикнул верховод. — Седлайте коней! Сматываемся! — глаза Сердигона налились кровью. Взгляд его сделался тяжелым и не сулил ничего хорошего.
— Э… , так… , а добыча? А наши денежки? — едва ворочая языком попытался возразить один из бандитов.
— Рот закрой! Сквозит шибко! Каждый получит обещанное! А теперь шевелитесь, раздолбаи! — Атаман оседлал коня и, не обращая внимания на сотоварищей, солдат и рыцарей братства, галопом выскочил на старый тракт. Только клочья травы полетели из-под копыт. — Поквитаемся, подголосок! Дай только время! — бросил он Алексею напоследок и скрылся в зарослях.
Штурмовики, так ничего толком и не сообразив, поспешили за предводителем. Земля загудела под всадниками. И почудилось великому герцогу в тех звуках что-то зловещее и тревожное. Когда топот стих, следопыт подошел к своим и вновь принялся копаться в седельной сумке.
— Ну, ты даешь! — не удержался Норгард и первым нарушил тишину. — И какое волшебное заклинание нашептал Сердигону? Вон, как ошпаренный понесся. Только смотри, не простит он позора. Как бы чего не вышло.
— Не робей, выкрутимся. А чего сказал, так то не важно. Меньше знаешь, крепче спишь.
— Ладно, теперь-то чего?
— Сейчас отпущу серокожую и поедем дальше.
— Серокожую? — глаза Норгарда округлились с перепугу. Похоже, того слова он испугался более, нежели банды Сердигона. Солдаты, заслышав о д'айдрэ, невольно дернули за поводья. Лошади попятились и заржали.
— Ну да, серокожую. Видишь, под деревом лежит связанная. И где мой кинжал запропастился? А, вот, нашел.
Все как по команде схватились за оружие. Кто обнажил мечи, а кто вложил стрелы в луки. Улыбки пропали с лиц.
— Э, какого черта? — опешил Алексей.
— Брось! Брось ее к хорсу! — заревел Норгард. — Не то хлопот не оберешься!
— Так вот зачем нам приказали ехать к старому трактиру! — гнусаво протянул Солдвер. — Надобно немедля доложить господину великому магистру.
— Охолонь! — осадил его напарник. — И без тебя докладчики найдутся. Лучше подумай, как башку свою безмозглую на плечах уберечь.
— Да чего вы в самом деле, братцы? — следопыт так и не понял причины всеобщего замешательства и страха. — Развяжу и пусть бежит куда глаза глядят. А то магистра помянули. Хотите завтра увидеть здесь войска Моридурна? Да поймите наконец-то! Время дипломатии подошло к концу. Пленение беглой д'айдрэ только подольет масла в огонь и даст повод для вмешательства в ваши дела. Мне-то что? Я тут человек посторонний. О вас ведь пекусь!