Повелители Владений
Шрифт:
Если бы не безоговорочное доверие Дезриэлю, Ферендир, наверное, отмахнулся бы сейчас от всего, что услышал. Сераф — ранимый?! Какая чушь!.. Сераф страдал из-за гибели ученицы? Нет! Невозможно!
Однако Ферендир знал, что Дезриэль никогда не станет ему лгать или говорить что-то двусмысленное. Раз уж он решил поведать историю о Мендорине, значит, по мнению наставников, ученик продвинулся далеко вперед. Они явно верили, что Ферендир способен не только выслушать и понять правдивую историю, но и — при необходимости — сохранить ее в тайне.
Ведь больше всего на свете могучие люминеты чурались любых
Ферендир как раз собирался задать еще один вопрос, чтобы понять, как лучше общаться с Серафом в ближайшие дни и недели, но тут из лагеря внезапно донеслись топот, тревожные крики, звон поспешно обнажаемого оружия и прочий шум приготовлений к схватке.
Все произошло так внезапно, что Ферендир отреагировал машинально: вскочил, повернулся лицом к лесу и стал вглядываться туда, где горел костер. На таком расстоянии были видны только мечущиеся тени, но и так стало ясно, что там произошло нечто чрезвычайное. Чьи-то силуэты мелькали на фоне костра, кто-то юркал в лесу, среди кустов и деревьев. Очевидно, случилось нечто неожиданное, и члены отряда пришли в движение.
Ферендир обменялся с Дезриэлем встревоженным взглядом, а затем оба, не говоря ни слова, бросились к лагерю.
Там они застали следующую картину: Сераф, близнецы, Таурвалон и Луверион стояли спиной к огню и лицом к дальней кромке леса с оружием наготове — они явно приготовились дать отпор какому-то пока невидимому врагу. Только когда Ферендир и Дезриэль добежали до своих товарищей, они увидели, от кого исходила угроза.
Неподалеку от лагеря, на расстоянии полета камня, стояли плотной группой коренастые карлики-дуардины. Молодой альв насчитал пятерых, но на самом деле их могло быть чуть больше — уж больно тесно они скучились. Эти низкорослые существа с массивными руками и ногами, как показалось Ферендиру, довольно поспешно и в полном беспорядке покинули свое жилье: каждый дуардин был перепачкан грязью и сажей, а также имел при себе узел с кое-как напиханной провизией и пожитками. У двоих, стоящих впереди, было оружие: острый и страшный на вид топор и длинная тяжелая палица, усеянная квадратными шипами. Столпившиеся за их плечами остальные дуардины казались безоружными. Ферендир распознал в пришельцах двоих мужчин, двух женщин и одного подростка — он был ниже других и совсем безбородый.
Дуардины испуганно таращились на суровых и молчаливых альвов. Напряженность повисла в воздухе, но пока никто не решился заговорить или пошевелиться.
— Кого это к нам принесло? — наконец спросил Дезриэль.
Дуардинка с шипастой палицей нервно облизала толстые губы и сказала:
— Мы просто идем своей дорогой. Вот что, альвы, нам от вас ничего не нужно. Да только если вы к нам пристанете, мы будем драться!
— Своей дорогой? — переспросил Сераф. — А что вы, дуардины, вообще здесь делаете? Это наш мир, Владение, переданное нам нашими создателями. Кто вас сюда звал и вообще разрешил тут шляться?
— Мы ходим где хотим! — огрызнулся бородатый дуардин с топором. — Разве Владения Смертных предназначены не для всех смертных?
— Нам помощь нужна! — кто-то пискнул за спинами вооруженных дуардинов.
— Молчи! —
Все это время Луверион держал наготове магический жезл, чей украшенный драгоценностями наконечник испускал яркое холодное свечение. Однако сейчас Хранитель Знаний шагнул вперед, опустил жезл к земле — и сияние ослабло.
— Чем мы можем вам помочь? — спросил Луверион.
— Назад! — скомандовал Сераф.
К удивлению Ферендира, Хранитель Знаний не обратил на слова Серафа никакого внимания.
— Не бойтесь! Мы не причиним вам вреда, — уверил карликов Луверион.
— Не нужно говорить за других. — Меторра натянула лук. — Лично мне не нравится, когда в этих уединенных местах вокруг моего лагеря ошиваются всякие дуардины!
— И мне тоже! — согласилась Фальцея и занесла для удара пику.
— Наверное, все-таки стоит их выслушать, — сказал Дезриэль.
— Мы сами будем задавать вопросы, а они пусть отвечают, — добавил Сераф, не сводя глаз с пришельцев. — И пока ответы нас не удовлетворят, никто пусть не теряет бдительности.
Ферендир плохо понимал, где сейчас было его место. Отчасти ему хотелось помочь попавшим в беду, но это могло оказаться ловушкой. Что если эти дуардины — слаанешиты, которые вырядились как несчастные беженцы, а на самом деле задумали расправиться с альвами, как только те утратят бдительность. На вид они казались довольно безобидными, к тому же совершенно измученными, грязными и подавленными, словно пережили что-то ужасное. И все же внешность порой так обманчива!
Ферендир разрывался между сочувствием и осторожностью, ему одновременно хотелось и прогнать несчастных дуардинов, и помочь им. Юноша совсем растерялся из-за противоречивых побуждений и не знал, что делать.
«Попробуй прикинуть, — стал помогать ему внутренний голос, — последствия выбора. Что вы теряете, все вместе и по отдельности, если на некоторое время отложите свою ответственную миссию, рискнете своей шкурой и поможете этим дуардинам? Что выиграете, если поверите им, выслушаете их историю и узнаете, не могут ли они вам чем-нибудь помочь?»
Благодаря этому спокойному и уверенному внутреннему голосу Ферендир внезапно понял, что ему делать. Как и Луверион, юноша выступил вперед и оказался между своими встревоженными спутниками и сбившимися в кучу испуганными дуардинами. Руки его были пусты: алмазный чекан остался лежать у костра, когда он решил сходить на склон и помечтать в одиночестве. Теперь это помогло продемонстрировать дуардинам дружелюбие.
— Здесь вы в безопасности, — сказал он.
— Немедленно вернись на место! — прошипел стоявший в угрожающей позе Сераф.
Ферендир слегка повернулся и краем глаза взглянул на него.
— Прости, наставник, но я не сделаю этого, — сказал он. — Дуардинам нужна наша помощь.
Затем Ферендир повернулся к пришельцам.
— У нас не так много запасов, но мы поделимся. Проходите, садитесь у огня.
— Вижу, у вас есть раненые, — проговорил Луверион, приблизившись к дуардинам. — Давайте-ка мы ими займемся.
— Послушник!.. — рявкнул было Сераф, но Дезриэль перебил его:
— Он больше никакой не послушник. К тому же он прав: надо помочь этим дуардинам. — Он повернулся к беженцам. — Идите сюда, подсаживайтесь к костру.