Повелительница леса
Шрифт:
— Но как же лесные эльфы? — пробормотала я. — И Элрик?
Морнэмир резко убрал руку и, снова вытянувшись на соломе и закрыв глаза, резко ответил:
— Как я уже сказал, я собираюсь победить, а значит, диктовать условия буду я.
— Подожди, а почему ты не помог мне с Маркусом? — вспомнила. — Раз уж ты можешь обращаться в единорога по собственному желанию?
— Я не обманывал тебя, сказав, что лес меня не выпустит в образе единорога. Чтобы обратиться, мне пришлось возвращаться ближе к Лоссэ Таурэ, туда, где моя магия обладает большей
— И почему же ты не выкупил меня у Ульвара, когда была такая возможность? Вдвоем мы могли бы стянуть у него венец, и дело с концом!
— В таверне много болтали о несравненной красоте королевы Бриола, а когда я узнал имя этой фантастической красотки, то решил заглянуть в ее лживые глаза лично.
— А зачем понадобился венец тебе? — задала я самый главный вопрос, делая ударение на последнем слове.
— Мне? — округлил глаза Морнэмир. — Да мне вообще нет никакого дела до этой безвкусной штуковины.
— Но я не понимаю Зачем ты все это время был со мной рядом? — растерянно глядя на эльфа, спросила я.
— Ты же моя королева, я обязан присматривать за тобой. Как я посмотрю в глаза Элрику, если с тобой что-то случится? — Морнэмир смотрел на меня такими честными глазами, что в его словах не усомнился бы и святой. — А сейчас, Вив, если ты не против, я все-таки немного отдохну. Когда я выиграю поединок, и мы отправимся в обратный путь, тогда и поболтаем.
Морнэмир повернулся на бок и, положив под голову руку, задремал. Скрипнув зубами от досады, я решила последовать его примеру и, кое-как устроившись на соломе, попыталась уснуть. Я думала, что в таком гадком месте мне точно не удастся сомкнуть глаз, но как только голова коснулась сырой соломы, я провалилась в сон.
Мне снилась роща. Роща Флориана. Бледный Элрик лежал все там же в окружении ландышей. Я медленно подошла к королю и присела рядом, прикоснувшись к его тонким векам. Они казались прозрачными и хрупкими. Да и сам король, истончившийся и невесомый, будто светился изнутри. Пальцами я пробежалась по его точеным скулам, легко коснувшись губ. Внезапно стальные глаза эльфа открылись, рот раскрылся в немом крике, и король рассыпался на тысячи хрустальных осколков.
— Элрик! — Я соскочила, тяжело дыша.
— Плохой сон?
Морнэмир уже проснулся и сидел рядом с моей клеткой, старательно закатывая рукава темной рубашки. Волосы он собрал в высокий хвост, предусмотрительно скрыв уши двумя прядями. Извилистый шрам, пересекающий его щеку, в полумраке камеры казался почти черным.
Я, стерев испарину, выступившую на лбу, кивнула.
— Мы должны добыть этот проклятый венец! — лихорадочно выпалила я. — Который час?
— Время побеждать, — Морнэмир поднялся, с хрустом потягиваясь.
Я залюбовалась его стройной фигурой и гибкой спиной. Неудивительно, что Морнэмир выбрал образ единорога — породистого скакуна с сильными ногами и буйной гривой.
— Я помню, как влепила тебе пощечину
— Я очень предусмотрителен, — самодовольно сказал Морнэмир, расхаживая по клетке. Учитывая длинные ноги эльфа и размеры камеры, ему хватало пары шагов в обе стороны.
— Молись, чтобы это помогло тебе сегодня, — отбила я, и, чуть помолчав, спросила: — Может быть, все-таки объяснишь, зачем столько времени обманывал меня? Вдруг ты проиграешь, а я от любопытства умру, так и не узнав правды.
Морнэмир как-то странно посмотрел на меня и, вздохнув, видимо, уже собирался раскрыть мне этот секрет, как общая дверь в темницы заскрипела, впуская служанку с подносом. Стражник, сопровождающий ее, остался в дверях.
Когда служанка подошла ближе, я узнала Марну. Девушка поставила поднос перед нашими клетками и, быстро приложив палец к губам, сделала знак молчать.
— Милорд Ингвар был столь добр, что приказал накормить вас. Сказал, что хочет победить честно, а поэтому не желает ослаблять силы соперника.
— Какое благородство, — насмешливо бросил Морнэмир.
Марна, переведя взгляд на него, замерла с открытым ртом и мило покраснела. Мне было сложно ее судить. Эльф, заметив, какое впечатление произвел на девушку, подмигнул ей, заставив ту покраснеть еще больше. Она быстро начала передавать нам еду через прутья. Ломоть мясного пирога, небольшой кусок сыра и стакан молока приглушили чувство голода. Я кивком поблагодарила девушку.
— Да помогут тебе боги, — прошептала она, вскользь пожав мне пальцы, когда я отдавала ей стакан.
Я кисло улыбнулась в ответ. Боги, способные мне помочь, остались в Лоссэ Таурэ.
— Не поцелуешь на удачу? — приподняв густую бровь, спросил Морнэмир, когда Марна ушла. Мы сидели на полу своих клеток, почти касаясь плечами друг друга. Сыплющего проклятиями Ульвара четверть часа назад куда-то увел стражник. Теперь в темнице были только мы.
— Стыдись, Морнэмир, я замужем, — фыркнула я.
У него поединок на носу, а он о поцелуях думает!
— Моя королева, но ведь Элрик женат на другой, — в тон мне ответил эльф.
— Что-о-о? — Я удивленно открыла рот, повернувшись к Морнэмиру.
— Ну да, Лиатрис ведь жива. А значит, ваш брак с Элриком вроде как незаконен.
— Какая-то чушь, — я нахмурилась. — Она же пропала. Ее объявили мертвой. К тому же возвращаться Лиатрис не собирается.
— А что это меняет? Пока Лиатрис не откажется от клятв в присутствии эльфийского жреца, считай, что в Лоссэ Таурэ сейчас королева она, а вовсе не ты. Это, конечно, чистая формальность, но факт остается фактом. Будь ты беременна, маленький полуэльф был бы незаконнорожденным.