Повелительница леса
Шрифт:
— После стольких лет такой прием? И почему Элрик выбирает себе сплошь бессердечных жен? — как бы между прочим спросил он.
Я держалась поближе к королеве, выжидая момент, когда можно будет стянуть венец. Запах ванили, наполняющий комнату, как оказалось, исходил от Лиатрис. Здорово, наверное, пахнуть, как свежая выпечка.
— Если ты пришел, чтобы вернуть меня в Лоссэ Таурэ, можешь убираться! Я никогда не вернусь к Элрику! Никогда, слышишь? Если вы пришли с войском, я смогу дать вам отпор, посмотрим, кто победит! И твоя магия здесь не поможет!
— Успокойся, Лиатрис, я пришел не за этим. Твоей беззаботной жизни ничто не угрожает. К тому же за двести лет я поумнел.
— А если и так, что дальше? — Королева вскинула голову. Венец на ее волосах сверкал.
— Могла хотя бы прислать Элрику весточку, чтобы он не винил себя два столетия! — рявкнул Морнэмир. — Он тоже заслужил спокойной жизни!
Его показное спокойствие улетучилось.
— Ты всегда защищал его, — прищурилась королева. — Еще бы! Лучший друг! А сам шпионил за мной, ходил по пятам, словно надоедливый щенок!
Я нахмурилась. Лучший друг? О чем это она? Но больше удивило другое — Морнэмир тоже был влюблен в Лиатрис, или я что-то не так поняла?
— А ты, — королева презрительно кивнула в мою сторону, прервав размышления, — с ним заодно? Думаешь, я не поняла, что ты знаешь, кто я такая? Сразу же, как только ты заговорила про эльфов! Ты же смертная! Что он пообещал тебе? Наколдовать монет? Красивых платьев? Бессмертие? Он обманет тебя, запомни! Скольким эльфийкам он вскружил голову! Да и за мной ухлестывал только потому, что я плевать хотела на его красоту…
— Лиатрис, угомонись, мы пришли всего лишь поговорить, — перебил Морнэмир.
— Мне не о чем с тобой разговаривать, — сверкнула глазами Лиатрис.
— Хотя бы ради Элрика. Он же боготворил тебя, как ты можешь быть такой
— Ну какой? — усмехнулась Лиатрис. — Равнодушной к нему? Не влюбленной? Так ведь я и не скрывала, что он мне безразличен. А Элрику казалось, что для бесконечной семейной жизни будет достаточно его любви и богатства. Но он холоден, словно лед, даже его любовь дарит не тепло, а действует как заморозка. И я ни за что не поверю, что за две сотни лет этот ходячий сугроб так и не женился. Сомневаюсь, что он страдал так, как ты расписываешь. Ну, так какая же несчастная эльфийка стала его избранницей? Идриль? Камелия? Она ведь была в него влюблена, впрочем, как и все в Лоссэ Таурэ. Кроме меня. Так на ком женился серебряный король?
— На мне, — услышала я собственный голос.
— На смертной? — изумленно вскинула брови Лиатрис. — Это что, шутка?
— Перед тобой Вэндэ Таурэ, истинная таурэтари, — пояснил Морнэмир. — И дочь Лаирасула.
— Эй, а ты откуда знаешь, кто мой отец? — удивилась я, но Морнэмир не ответил, продолжая сверлить взглядом Лиатрис.
— Для меня эти слова пустой звук. Я вижу перед собой лишь смертную рабыню, которая чем-то привлекла моего сына, а еще ненавистного мне эльфа-шантажиста!
— Твой сын такой же полукровка, как и я!
Лиатрис пропустила мою реплику мимо ушей.
— Вы не пришли, чтобы вернуть меня обратно. Элрик, как я поняла, не стоит у ворот замка с войском. Тогда какого лесного дьявола вы двое забыли здесь? — повысила голос королева.
Узнав, что ее спокойствию ничто не угрожает, королева заметно успокоилась.
— Лиатрис, прошу тебя, ответь на несколько вопросов, и я уйду из твоей жизни и больше никогда тебя не потревожу, — взмолилась я.
— С какой стати я должна отвечать на твои вопросы? —
— Или я так влюблю в себя Ингвара, что однажды он женится на мне, и я нарожаю кучу детишек, которые будут звать тебя бабушкой, — пригрозила я, а Морнэмир фыркнул.
На щеках Лиатрис вспыхнули два ярко-красных пятна. Она опустилась в кресло и несколько секунд изучающе смотрела на меня. Потом махнула рукой и устало сказала:
— Задавай свои вопросы. И побыстрее. А потом убирайся и этого проходимца забери с собой, — королева нервно постукивала носком туфельки по полу.
— Почему ты убежала из леса? Элрик до сих пор страдает и не может простить себя за случившееся.
— Мне плевать на его страдания! Элрик всегда получал то, что хотел! А кто думал обо мне? Мой отец был до одури счастлив, что на меня обратил внимание эльф королевских кровей. А кому было дело до моих чувств? Я никогда не любила Элрика! Ты знаешь, что такое объятия нелюбимого? Что значит делить с ним постель?
Я задумалась. Отчасти я понимала королеву. Не выпей Маркус настойки моей мамы, я бы оказалась в еще худшем положении, чем Лиатрис.
— Но ты же была счастлива и распевала перед свадьбой что-то на тему того, как будешь счастлива, — припомнила я рассказ Флориана.
— Да я распевала о своем смертном возлюбленном, Бранде! — воскликнула Лиатрис. — Однажды я гуляла по лесу, в той части, что принадлежит смертным, и наткнулась на заблудившегося охотника. Кто бы мог подумать, что это окажется сын короля Бриола! Король и его наследник приехали в Лирт, чтобы поохотиться в тех лесах. Мы влюбились друг в друга с первого взгляда и встречались тайком. Я сразу рассказала Бранду о том, кто я такая. А он почти сразу сделал мне предложение. Но его отец был против, потому что Бранд был с детства помолвлен с дочерью короля соседней страны. Мы встречались тайно. Когда я сказала Бранду о том, что отец заставляет меня выйти замуж за Элрика, мы договорились бежать, но на следующий день я получила записку, — мы обменивались письмами, пряча их в дупле одного дерева, — в которой Бранд просил навсегда забыть его. Мне не оставалось ничего другого, кроме как стать женой Элрика. Но я никогда его не любила!
— Нападение людей на Лоссэ Таурэ — твоих рук дело? — зло спросил Морнэмир.
Он гневно прожигал взглядом королеву. Странно, с какой стати его волнует судьба лесных эльфов?
— С ума сошел? — почти подпрыгнула Лиатрис. — Там вообще-то и мой отец жил! Я лишь воспользовалась ситуацией и попросила одного из нападавших забрать меня, пообещав даровать ему бессмертие. Болван поверил и увез меня из Лоссэ Таурэ. Потом я сбежала от него, добралась до Бриола и нашла способ встретиться с моим Брандом. Я хотела, чтобы он глядя мне в глаза сказал, что больше не любит. Но все оказалось проще. Выяснилось, что записку написал не он, а кто-то по приказу его отца, которого, к слову сказать, к тому времени хватил удар. Старик лежал и все, что мог — лишь злобно вращать глазами. Мы с Брандом поженились через неделю и прожили вместе недолгие пятьдесят лет. С тех пор я и живу в этом замке. Да, мне приходится время от времени исчезать, потому что смертные начинают удивляться, почему я не старею. Но через несколько десятилетий я возвращаюсь, представляясь родственницей своих сыновей. Я уже два раза правила Бриолом, была замужем трижды и пережила несколько поколений собственных детей. Они полукровки, но живут лишь немногим дольше людей. И это единственный недостаток моей идеальной жизни. Надеюсь, вы все узнали, и теперь душка Элрик сможет спать спокойно в своей ледяной постели.