Повесть былинных лет
Шрифт:
Илья Муромец вроде как затих.
— Неужели опоздал?!! — в ужасе прошептал Колупаев, со всех ног бросаясь к месту схватки…
Муромец оказался не только жив, но и вполне здоров, просто он временно погрузился в короткий богатырский обморок.
Кузнец очень рассчитывал, что на этот раз забытье Ильи закончится ранее, чем через очередные тридцать три года.
С Муромцем все было ясно.
Покачав головой, Степан подошел к поверженному Кощею.
На него стоило посмотреть.
Кузнечный молот проделал в его груди огромную дыру, в которой
Степан был потомственным кузнецом, человеком, имеющим непосредственное отношение ко всякой там машинерии, но такое… не только видел впервые, но и не мог даже измыслить, силой чьего гения (либо колдовства) подобное могло быть создано. И, мало того, оно жило, неотличимое от какого другого живого существа.
Колупаев попробовал снять с поверженного врага квадратный шлем, но получил такой удар неизвестной силы по рукам, что даже отлетел на несколько шагов в сторону.
Смекнув кое-чего, Степан взял с телеги короткую деревянную палицу и, подковырнув шлем, легко сбросил его с головы черного рыцаря. Сбросил и отшатнулся, не сдержав глас изумления.
Под рыцарским шлемом оказалось отнюдь не человеческое лицо и не лицо какой другой волшебной нечисти. Как такового лица у черного всадника вообще не было. Лишь железная болванка да два нелепых глаза на пружинках, безразлично уставившиеся в холодное небо.
— Енто что же получается? — развел руками Колупаев. — На нас, значит, механическая кукла напала?
Ответ был очевиден.
Ни о чем подобном кузнец на Руси никогда не слыхивал. А ведь путешествовал много, диковинных вещей на своем веку повидал немерено. О чем только не брехали на Руси, чего только не выдумывали. Но такое? Просто даже помыслить невозможно!..
Лошадь черного рыцаря тоже оказалась механической. Непонятно почему, но она и вовсе развалилась на бесформенные искрящиеся куски.
Свой молот Колупаев так и не нашел.
Плюнул на все это дело и принялся тормошить Муромца.
— М… м… м… — промычал богатырь, — отстань, девка, потом заплачу…
Как и поиск молота, попытка приведения в чувство Ильи оказалась совершенно безнадежным делом.
— Ну и ладно, — зло буркнул Степан, забираясь на козлы любимой повозки.
Затем он с любопытством поглядел на свои сапоги, поборол острое желание их снять и легонько хлестнул Буцефала.
Путешествие продолжалось, и не было никаких причин для немедленного его прекращения. Напротив, было множество причин, по которым его следовало немедля продолжить.
Колупаеву, например, очень хотелось узнать, кто же в конце концов создал этого черного механического рыцаря и его удивительную лошадь. Вполне возможно, что в скором времени у кузнеца появится возможность задать интересующий его вопрос и, чем черт не шутит, не только этот.
— Поживем —
— Ну что, оторвались? — задыхаясь, спросил Гришка, обессиленно садясь на чудную дорогу.
— Кажись оторвались! — подтвердил Тихон, чутко прислушиваясь к лесным звукам.
Обгоревший лес был практически безмолвен, если не считать далекого, как полуночный кошмар, прерывистого постукивания дятла да астматического дыхания сидящего на дороге Гришки.
— Я сапог порвал! — обиженно сообщил брату Григорий, будто это Тихон был во всем виноват.
— Так тебе и надо, — улыбнулся Тихон, глядя на братца сверху вниз.
— Во второй раз ушли мы от Лиха! — чуть погодя заявил Гришка. — Везет нам с тобой что-то, подозрительно везет.
— Ну так, — усмехнулся Тихон, — Лихо-то, оно ведь хромое, с клюкой ходит! Правда, упорства у него на десятерых таких, как мы, хватит.
— А что это оно твердило там о каком-то суженом? Я так ни черта и не понял.
— Да я тоже, — шмыгнул красным носом Тихон. — По-моему, Лихо это ко всему еще и сумасшедшее.
— М-да, сочетаньице! — непроизвольно содрогнулся Гришка. — Безумная образина, экий компот получается. А ведь наверняка выследит нас, как пить дать выследит, и что тогда случится, мне даже помыслить боязно…
Немного передохнув, княжьи племянники прошли наконец дивную дорогу до конца. Далее тракт обрывался и начиналась дикая, унылая, ровная степь. То тут то там были разбросаны сухие кустики некогда зеленой растительности. С завыванием дул непонятно откуда взявшийся холодный ветер, будто на другом конце равнины располагалось жерло гигантской трубы, уходящей в самое Навье Царство, в глубинах коего он и зарождался.
— Паршивое место! — сделал неутешительный вывод Гришка. — Степь, пристанище половцев. И, что самое обидное, никаким Новгородом, похоже, и не пахнет…
Окрестности действительно были на удивление пустынны. Скупой ландшафт просматривался до самого горизонта.
— Ты как хочешь, братишка, — хрипло заявил Григорий, — но дальше я ни за что не пойду. Другое дело были бы у нас кони, а так… Верная гибель здесь нас ждет, не от половецкого ятагана, так от холода нестерпимого…
Тихон внимательно оглядывал мрачную равнину. И вправду, что им здесь делать? За спиной неотвратимо хромает Лихо… Но от этой напасти, как показала практика, еще можно было с горем пополам убежать.
— Ладно, брательник, — наконец согласился он, — не пойдем туда, попробуем воротиться назад. Все равно Новгород от нас никуда не денется, чего спешку гнать.
И добры молодцы, ежась под порывами шквального ветра, быстро потопали обратно.
Ледяная стихия вскоре нехотя их отпустила.
Дабы не встретиться с Лихом, дружинники поспешно свернули с удобной дороги в лес, рискуя тотчас же в нем заблудиться.
— Идем по дятлу! — скомандовал Тихон, указывая рукой в том направлении, откуда, по его мнению, доносился дробный стук.