Повесть былинных лет
Шрифт:
— К Краю Земли? — переспросил Колупаев и зачем-то утвердительно кивнул.
Сказать, что они с Ильей направляются в славный град Новгород, у него почему-то язык не повернулся.
— Пустая затея, — с хрустом перетирая зубами железное колесико, махнул рукой старикашка. — Там решительно не на что смотреть, поверьте мне на слово. Нет, не подумайте, я вовсе вас не отговариваю. Просто… как бы это сказать. Вам сие совсем ни к чему. Ну, увидите вы Ерихонские трубы, ну а дальше что?
— Ерихонские трубы?
— Ну
Услышав незнакомые слова, Степан насторожился.
Что-то ему в этих словах очень сильно не понравилось. Не то интонация, с какой они были произнесены, не то… К сожалению, все сразу же вылетело из головы, и потому как следует подумать о непонятных словах кузнец не успел. Открыв рот, он увидел, как впавший в состояние временной невменяемости Илья Муромец с задумчивым видом заправского гурмана кладет себе в рот небольшое железное колесико.
— КУДА?!! — только и успел выдавить из себя Колупаев, но было поздно.
Раздался подозрительный хруст. Муромец поморщился.
— По-моему, я сломал себе зуб! — смущенно заявил он, выплевывая колесико на пол.
Внезапно Кукольный Мастер дернулся и с недовольным видом развязал на груди тесемки своего странного серого балахона. Раздалось тихое жужжание, и из груди старика вырос небольшой квадратик, усеянный светящимися выпуклостями.
Закатив глаза, Муромец попытался в третий раз грохнуться в обморок.
— Не сметь!!! — гневно взревел Степан, и богатырь падать в обморок передумал.
— Извините, — хрипло произнес Кукольный Мастер, тыкая пальцами в светящиеся синим выпуклости. — Батареи немного сели, давно не заряжался.
С тихим жужжанием часть груди старика медленно стала на место.
— М… м… м… О чем это я?
— О Крае Земли! — дрожащим голосом напомнил Колупаев, надеясь, что все происходящее ему попросту снится.
— Ах да, Край Земли! — весело подхватил Кукольный Мастер. — Что ж, пожалуй, я вас туда провожу.
Пашка Расстебаев сидел в густых камышах и от нечего делать швырял мокрой галькой в противно квакающих поблизости лягушек.
Сырость у речки была необыкновенная. Ноги у знаменитого расейского смутьяна тут же промокли, да еще комары одолевали, словно были близкими родственниками какого-нибудь Кощея Бессмертного.
Заокеанский агент все не шел, но оно и понятно, воевода по ярмарке шастает, лучше с тайной встречей повременить.
— Ква-ква-а-а-а… — раздалось неподалеку.
Пашка прищурился и со всей силы шмальнул камнем на звук.
Кто-то ойкнул, послышались приглушенные ругательства. Расстебаев испуганно огляделся.
Куда бежать?
Ну, разве что вплавь.
Камыши
— Ты что, кретин, совсем офонарел?!! — гневно прокричал он, потирая ушибленное колено.
Заокеанский акцент агента исчез, как по мановению волшебной палочки. Строить простака перед Расстебаевым Шмалдер считал ниже своего достоинства.
— Искренне извиняюсь. — Пашка дурашливо поклонился. — Я вообще-то целил в жабу.
Фраза прозвучала более чем двусмысленно, но Шмалдер пропустил ее мимо ушей.
По-деловому открыв свой заветный саквояжик, он протянул Расстебаеву солидный мешочек с золотом, во много раз превышавший по размерам и весу тот мешочек, который совсем недавно был передан князю Буй-туру Всеволоду.
Пашка алчно заграбастал деньги и, развязав тесемки, принялся дотошно их пересчитывать.
Шмалдер криво усмехнулся:
— Я хоть когда-нибудь тебя обсчитал?
— Нет, — честно ответил Расстебаев. — Но такая уж у меня вредная привычка — монеты пересчитывать.
— Ну считай-считай…
Осторожно раздвинув камыши, Шмалдер внимательно оглядел противоположный берег речки, на котором татары сушили обгоревшую во время ярмарочной забавы одежду.
Вид у татар был умиротворенный, стало быть, засады не предвидится. Да и кто их с Пашкой выслеживать-то будет? На этой Руси такой бардак и раздрай, что можно шпионить не скрываясь, суя свой любопытный заокеанский нос во все возможные щели.
Маниакальная мнительность была у Шмалдера в крови, недаром же он считался одним из лучших секретных агентов Америки.
— Слышал, что новое Вече скоро собирается? — спросил Шмалдер, когда Расстебаев закончил пересчитывать новенькие монеты.
— Понятное дело, слыхал! — подтвердил Пашка. — Все об этом только в последнее время и толкуют.
— А почему в этом году не в Новгороде собираются, а в Кипише каком-то? — подозрительно щурясь, поинтересовался секретный агент.
— Ну, это объясняется довольно просто. — Расстебаев протяжно зевнул. — Так уж в этом году совпало, что в Новгороде проводятся выборы ентого… как же его… м… м… городского головы!
— Губернатора! — догадался Шмалдер.
— Ну, типа того. У них же там сплошная дерьмократия. Совет бояр городом правит, ни тебе князя, ни дружины. Равенство и свобода! Оттого там Вече ранее и проводили. Но вот в этом году пришлось перенести общерасейское собрание в Кипиш.
— Не нравится мне все это. — Секретный агент нервно сплюнул в речку. — А что это за Кипиш, знаешь?
Пашка в ответ пожал плечами:
— Я лично никогда там не был. Где-то на границе с Тьмутараканью он стоит, у огромного озера. Князья в этом году очень решительно настроены, многие приедут. Даже хан Кончак заглянуть обешал!