Повесть и рассказы
Шрифт:
Первый раз в жизни я видела, как роятся пчелы.
Закрыв улей, старик повернулся ко мне и удивленно спросил:
— Ты кто?
— Я пришла… я хочу спросить…
— А Нюрка где?
— Какая Нюрка?
— Внучка моя. Разбежались все. Разве ж это мое дело — рой ловить? Мой возраст другой. — Он сердито помолчал, потом добавил: — Артельные пчелы-то, нехорошо упустить. Скажут, своих бы догнал. Ты откуда явилась? Спасибо, помогла мне.
— Я с Полудиной дачи.
— Знал я Полудина купца. За границу удрал. Теперь на той даче приют.
Мы вошли в избу. Вкусно пахло хлебом, яблоками и медом. Оказалось, что я очень хочу есть. Я села на лавку между столом и маленьким оконцем, украшенным вырезанной бумагой. Громадная печь стояла в комнате. Ее полукруглый рот был прикрыт черной заслонкой.
Дед дал мне молока в глиняной кружке, меду на блюдце и кусок хлеба.
— Тебя как звать?
— Тина.
— Валентина или Алевтина?
— Просто Тина.
— Что спросить хотела?
— Как до озера Белого дойти?
— Тебе зачем на озеро?
— Пионеры в поход ушли, аптечку забыли с лекарствами, а я несу.
— Это кто же тебя послал?
— Никто, я сама.
— То-то я вижу, что сама. Убегла, значит. А вдруг бы тебя обидел кто? Змея бы укусила?
— Она не укусила, она уползла.
— Попалась на дороге все-таки. Змей тут много. Видишь, заплуталась ты, какого крюку дала. С крюком-то верст шесть прошла, а то и все семь. Говоришь, устала?
— Устала.
— Тогда так. Мне туда, в деревню, надо по делу. Я тебя подвезу.
— Мне нельзя ехать.
— Это почему так — нельзя?
— Потому что все ребята идут, и я должна идти.
— Ага, значит, честно хочешь своими ногами дойти?
— Да. А то нехорошо будет — все идут, а я поеду. Получится, что не дошла.
— Значит, пока ты будешь своим ногам испытание делать, там будут без аптеки? Ежели побьется кто, или ногу зашибет, или сомлеет с устатку — никакой помоги нет, аптека пешком идет?
Дед говорил сердито, а смотрел на меня добро своими серыми глазками в мятых веках. Нос его шевелился, когда он говорил, а волосатые щеки дрожали.
— Да, правда, я не подумала.
— Ладно, — сказал дед, вставая, — генералы с неподумки сражения проигрывают, а тут дело помельче. Посиди на лавке, подожди. Я лошадь запрягу.
Дед вышел, нагнувшись в дверях и прикрывая голову ладонью.
Мы с дедом Тимофеем ехали по пыльной дороге. Я сидела в телеге на мягком сене, а дед сбоку, свесив ноги.
Ритмично, как бы приплясывая, бежала пегая лошаденка, сосны кружились по обеим сторонам дороги, дед говорил что-то, потряхивая вожжами, небо стало темнеть, солнце уже катилось по верхушкам сосен.
Я заснула нечаянно, незаметно для себя, и проснулась оттого, что дед покрикивал мне:
— Вставай, вставай! Приехали. Вон, в леску, ваши приютские пионеры бегают. Вставай, аптека! Слышь, вставай!
Я быстро села в телеге и увидела, что уже темно.
В лесу горел костер. Он показался мне громадным. Черные силуэты сосен преграждали
Девочки, в красных галстуках, белых кофточках и синих шароварах, тащили со всех сторон хворост.
— Пойдемте со мной, дедушка Тимофей, а то мне одной как-то стыдно.
— Никакого стыда нет. Человек принес аптеку, и все тут.
— Ну, тогда спасибо, дедушка, — сказала я, соскальзывая с телеги.
— Чего спасибо, лошадь моя сорок штук таких, как ты, свезет и не охнет. Ну, беги с богом, аптека!
Дед тронул лошадку, а я медленно пошла в лес, держа в руке чемоданчик.
Все уже сидели вокруг костра, и только дежурные подбрасывали ветки.
— Глядите-ка — Тина!
— Тина! Откуда ты?
Я протянула чемоданчик вожатой:
— Я аптечку принесла.
— Аптечку? Вот молодец! А как же ты дошла?
— Ребята, Тина аптечку принесла!
— Тина, садись к костру!
— А я змею видела, — сказала я.
— Иди, иди к нам — вот место.
Я села на мягкую траву у костра, и теплые руки подруг обняли меня.
— Во какую змею видела! — снова сказала я, и в горле у меня пересохло.
1962
РАССКАЗЫ
ОТКРЫТИЕ
Этот ленинградский мальчик впервые проводил лето в Молдавии.
Он с утра убегал из дома и шел куда глаза глядят, раздвигая густую траву и цепкий кустарник, спускаясь в маленькие долинки и взбираясь на горячие от солнца холмы. Однажды он забрел на дно огромного оврага, разверзшего землю метров на тридцать вглубь. Высокие зеленые стены его, поросшие деревьями, кустами и травами, зубчато врезались в небо.
Когда мальчик шел по узкой тропе вдоль стены оврага, он внезапно увидел ежа. Сначала они оба, еж и мальчик, затаились — еж в страхе перед опасностью, мальчик — в неукротимом ожидании нового. С добрым любопытством, терпеливо стоял он возле нестрашного колючего шарика, завоевывая его доверие.
Наконец еж развернулся, выпростал ножки, одетые в мохнатые штаны, высунул из-под колючей челки острое рыльце, стал похож на крошечную свинью и деловито побежал дальше, не обращая внимания на преследующие его шаги.