Повесть из Исэ (Исэ моногатари)
Шрифт:
рукой моей сломленная ветка
и весною даже
такою красной стала,
как в осень должно ей".
Так послал он ей, и ответ был принесен ему уже по прибытии в столицу.
"Когда же успел
бывший пышным цветок
так отцвести?
В твоей стороне, видно, милый,
уже не весна..."27
20
В давние времена кавалер и дама были в самых тесных отношениях, и ничего иного у них на сердце не было. И вот почему-то, по пустякам, она, разочаровалась в их союзе и, думая о том, чтоб ей уйти,
"Уйду я от тебя,
и - "сердце мелкое у ней"
скажут люди...
Ведь не знают,
каков был наш союз!"
Написала, оставила и ушла.
Кавалер же, увидав эту оставленную ему записку, подумал: "Странно! Ничего не запомню такого, что бы должно остаться на сердце... С чего бы это она?" - и, заплакав горькими слезами, вышел за ворота, чтоб пойти отыскать ее там, где она; вышел,- смотрел сюда, туда смотрел,- но как он ни смотрел, не мог в толк взять того, где может быть она; вернувшись в дом:
"Лишенным смысла
стал наш союз!
А разве в шутку
с тобой в союзе долгом
хотел я жить?"
Так сказал он и предался тоскливым думам:
"Любила ль, нет ли
она меня,- не знаю...
Только образ
ее, в повязке драгоценной,
все время предо мною..."
Даме этой,- прошло уж много времени с тех пор,- невмоготу что ль стало, только так ему сказать послала:
"Теперь бы только
одно лишь мне желанно:
чтоб ты не сеял
в своем сердце
хоть семена травы забвенья!"
А он в ответ:
"Если б я только
услышал, что ты
хоть траву забвенья сеешь,
тогда б я хоть знал,
что любила меня."
И еще, и еще... и вот - ближе, чем раньше, стали друг другу они, и кавалер:
"Забудешь вновь!"
всплывает мысль...
В сомненьях сердца
сильней, чем прежде,
грусть".
А дама в ответ:
"Как в небе чистом
облака плывущие бесследно
исчезают,
так и мой удел
быстротечным станет".
Хоть и сказала так она, но все же вновь соединилась с ним; однако отношения уж близкими быть перестали.
21
В давние времена - любовь одна почему-то прервалась, но все же от дамы - не забывала что ль она - пришли стихи:
"Хоть и горько мне,
но все ж тебя
забыть я не могу!
И ненавижу я,
и все ж люблю".
Так сказала она, а кавалер: "Ах, вот как!" - подумав, сложил:
"Свиданий?– Их нет.
Все ж одно - наши души:
как струи в реке,
что островком разделены,
за ним - опять одно..."
Хоть так и сказал он, но в ту же ночь отправился и лег с нею на ложе. И, говоря о минувшем, о том, что грядет, кавалер:
"Если бы долгая ночь
осенью была длинна,
как тысяча долгих ночей,
пусть восемь их будет, и все ж
буду ли я насыщен?"
А дама в ответ:
"Пусть
осенью и будет длинна,
как тысяча долгих ночей,
не останется разве, что нам говорить,
когда птички уже запоют?"
И с большей любовью, чем прежде, стал к ней ходить кавалер.
V
22
В давние времена дети двух семейств, проживавших в провинции, играть выходили у колодца. Когда они стали уже взрослыми - и юноша, и девушка,они оба стесняться друг друга стали28, но он лишь ее хотел в жены себе, она ж о нем одном лишь помышляла и слушать не желала родителей, за другого ее отдававших. И вот от него, жившего здесь по соседству, пришло к ней:
"У трубы колодца,
колодезной трубы - мы меряли
свой рост - ты помнишь?
Подрос я с той поры,
как мы в разлуке".
А она в ответ:
"Чем мерялись с тобою мы,
волосы, в две струи ниспадавшие,
у меня уж ниже плеч.
II если, милый друг, не ты,
то кто ж их приласкает?"
Так переговаривались они, и в конце концов стало по их желанию29. Но вот прошли годы, и родителей дамы не стало - и не стало у них опоры в жизни. "Сидеть здесь вместе,- может ли это повести к чему-нибудь?" подумал кавалер и отправился в провинцию Коти, уезд Такаясу, где и образовалась у него новая связь30. Однако прежняя дама провожала его, и виду не подавая, что ей это неприятно, и он, заподозрив: "Не потому ли так оно, что есть у ней любовь другая?" - спрятался в садике перед домом, вид сделав, что в ту Коти отправляется,- и смотрит. Видит он, что дама, тщательно одевшись, в думах:
"Повеет ветер
и встают белые волны
на взморье, о, гора Тацута!
Не в полночь ли милый
один идет через тебя?"
Сложила такую песню, и, ее услышав, он безгранично тронут был и перестал ходить часто в Коти.
И вот редким случаем зашел он в этот Такаясу в видит, что та дама, имевшая сначала вид такой достойной, теперь неряшливо одетая, узлом замотав на затылке волосы свои31 - отчего лицо казаться длинным стало,- сама собственноручно держит ложку для риса и наполняет ею миску. Увидел это, и стало сердцу его неприятно,- так что и ходить к ней перестал. И потому та дама, глядя в сторону Ямато:
"В твою, о друг милый,
сторону я гляжу здесь одна.
Гора Икома!32
Вы, облака, не скрывайте
ее, хоть лил бы и дождь!"
Так сказала она, и как раз тот, из Ямато - "приду!" ей сказал. Радостно ждала она, но дни шли за днями, и дама:
"Приду" - ты сказал мне...
И ночи проходят
одна за другой.
А я все люблю
того, кто столь ненадежен..."
Но хоть и сказала так она, кавалер больше здесь уже не бывал.
23
В давние времена кавалер и дама жили в провинции глухой. Кавалер был должен ко двору на службу отправляться и, о разлуке сожалея, ушел.