Повесть о чекисте
Шрифт:
— Вы немец, и мы вам доверяем. — Он плотно прикрыл дверь и подошел к карте. — Вы знаете, что крымская группировка немецкой армии отрезана?
— Знаю, господин майор.
— Командование вынуждено снабжать наши войска в Севастополе морем. «РВ-204» поручено конвоировать самоходные баржи с боеприпасами и людским пополнением. Говорю это вам для того, чтобы вы поняли всю важность, всю ответственность стоящей перед вами задачи и то огромное доверие, которое вам, как фольксдейчу, оказывает
— Хайль Гитлер! — ответил Гефт.
— Я уверен, что пятнадцатого декабря в двадцать четыре ноль-ноль «РВ-204» уйдет на выполнение задания.
«Пятнадцатого в полночь. Успеет ли Лопатто?» — быстро подумал Николай, но сказал:
— Даю слово, господин майор, «РВ-204» уйдет пятнадцатого ровно в полночь!
— Я верю вам! — закончил Загнер и протянул руку.
Купфер дожидался его внизу. Николай сел в машину и попытался объяснить невежливость Загнера:
— Майор Загнер заклинал меня, как немец немца, уложиться в срок и качественно выполнить работы...
— Я так и понял. — Купфер усмехнулся. — Вы думаете, для чего им так срочно понадобился «РВ-204»? Снабжение крымской группировки! Это же секрет полишинеля! Боюсь, что не за Марицей то время, когда всякая посуда, все, что только может держаться на воде, будет мобилизовано для эвакуации из Крыма.
— Вы, шеф, сегодня настроены пессимистически... — невольно улыбнулся Николай. Он впервые слышал от Купфера столь откровенную оценку событий.
Не заходя к себе в кабинет, Николай отправился в медницкий цех к Гнесианову. Дверь в конторку была закрыта. Поднявшись на ящик, он заглянул через перегородку и увидел Гнесианова. Мастер обедал.
Николай слез с ящика и постучал.
Торопливо проглотив кусок, Гнесианов накрыл свои запасы газетой и отодвинул задвижку. Лицо его приняло обычное, скорбное выражение.
— Приятного аппетита! — сказал, входя в конторку, Николай.
— Да, тут... Знаете... Чем бог послал... — произнес он неопределенно.
— Баббит у вас есть? — Николай перешел к делу.
— Достать можно... — выжидательно сказал мастер.
— Выкладывайте весь наличный запас!
Требование было категорическое, и Гнесианов, не торгуясь, приподнял доску, нагнулся, пошарил под полом рукой, извлек слиток баббита, положил на стол и вопросительно посмотрел на Гефта.
— Я сказал — весь наличный запас! — повторил Николай.
Вздохнув, Гнесианов вытащил еще девять слитков и поставил доску на место.
Гефт повертел в руках слиток. Это был еще тот баббит, на котором он ставил метки.
— Сегодня в заводском ковше станет на ремонт рамовых подшипников «РВ-204». Заливку подшипников вы будете производить
Гнесианов тяжело вздохнул:
— Понял... А сроки?
— Сроки самые сжатые. Снимите рабочих со всех объектов. Объясните им положение. Предупредите, чтобы никакой самодеятельности! Эту работу мы должны сдать на оценку «отлично». Понятно?
— Понятно. Признаться, я уже соскучился по настоящей работе...
— Скоро, Василий Васильевич, скоро, дорогой! — сказал Николай, понимая, что хотел сказать Гнесианов.
Из-под газеты шел крепкий дух холодной баранины, нашпигованной чесноком, и дразнящий укропный запах соленых огурцов. Николай вспомнил, что сегодня не завтракал, и заторопился:
— Закрывайтесь, мастер, и продолжайте свое единоборство с бараниной! Извините, что помешал! — пошутил он, вышел из конторки и нос к носу столкнулся с Рябошапченко:
— Мне сказали, Николай Артурович, что ты на территории, я и туда, и сюда...
— Неужели готово? — удивился Николай.
— Готово. Но держать это добро в цехе я опасаюсь. Заберешь?
— Сейчас же. Кто точил? — уже на ходу спросил он.
— Берещук. Мне, говорит, понятно что к чему. Дошлый мужик.
В конторке механического оказалась Лизхен — глаза и уши майора Загнера. Здесь же Гефта разыскал по телефону шеф Купфер и сообщил, что корабль вошел в ковш и на подходе к третьему пирсу.
— Пойдем, Иван Александрович, посмотрим, что за посуда «РВ-204», — пригласил он Рябошапченко.
Когда они пришли на третий пирс, здесь уже были шеф Купфер, механик Сакотта, главный инженер Петелин и, к удивлению Николая, профессор Вагнер с толстой и белой, как оплывшая стеариновая свеча, немкой в затейливой шляпке, отделанной гроздьями винограда.
Вагнер подошел к Гефту и, указывая широким жестом на подходивший к пирсу корабль, сказал с расчетом, чтобы его услышала немка:
— Какой красавец! Фрау Амелия фон Троттер, разрешите представить талантливого инженера!..
Гефт назвал себя.
Не отрывая взгляда от корабля, немка протянула Николаю пухлую, взмокшую от волнения руку.
— Что вам, профессор, известно об этом корабле? — спросил Николай.
— Восемь торпедных аппаратов, — охотно ответил Вагнер, — шесть орудий калибра сто двадцать семь миллиметров, десять скорострельных зенитных пушек. Скорость — тридцать узлов, Был построен в Киле в 1902 году, затем модернизирован в Констанце. Командир корвет-капитан Фридрих фон Троттер, член национал-социалистской партии...