Повесть о детстве
Шрифт:
— «Товарищи!
Царское правительство душит всякую свободную мысль, давит всех, кто не принадлежит к господствующей шайке чиновников, попов, капиталистов и дворян. Оно гнетёт чужие национальности, скучивает евреев в тесной черте оседлости, где они задыхаются под гнётом нужды и бесправия...»
— Довольно! — сказал полицейский и сорвал листок.— Хватит! — Обернувшись к толпе, он закричал: — Чего уставились? Разойтись сейчас же велю! Разойдись, нечисть проклятая!
— Тут и православрые есть,— насмешливо крикнул кто-то.
—
В ответ раздался протяжный свист.
* * *
Через час Моисей и Сёма были дома. Весело потирая руки, Моисей рассказал дедушке о происшедшем.
— И ты ему прочёл?
— А что же! Я всем прочёл. Я ему оказал услугу, этому чёрту лысому.
Сёма с восхищением смотрел на Моисея: как приятно быть большим, смелым и умным! Очень даже приятно!
ЧАЙ С ПИРОЖКАМИ
Да, Моисей был умным и смелым. Вчера полицейский сорвал листки и широким ножом соскабливал с ворот клочки серой бумаги, а сегодня чья-то невидимая рука опять расклеила их. На дверях синагоги, на заборах, у входа в народную чайную появились эти листки с призывом к революционному действию. Стены и двери замазывали чёрной краской, со злобой срывали прокламации, но листков было много, и они опять появлялись в самых неожиданных местах. Утром жители местечка видели четыре серых листка даже на дверях полицейского участка. Ливень обрушился на местечко, и какой ливень!
Сёма ходил по улицам, посмеиваясь, потирая руки. Хитро сощурив глаза, он с любопытством смотрел на прохожих. Неистовство полицейских смешило его. «А ну-ка, сорвите ещё! — шептал он.— А на Песках тоже есть, и около станции есть, и на башне есть! А ну, сорвите ещё!»
Ему хотелось подойти к кому-нибудь и сказать, что он ещё вчера знал, где появятся прокламации. Но говорить об этом запретили, и, с трудом сдерживаясь, Старый Нос бродил от дома к дому, прислушиваясь к шуму уличной толпы. Около аптеки он встретил Моисея. Моисей шёл с высоким загорелым парнем в жёлтой панамке. Они говорили о чём-то, не обращая внимания па суету. Увидев Сёму, они остановились.
— Что это такое? — спросил Моисей.— Что за шум?
— Чепуха! — в тон ему ответил Сёма.— Листки какие-то расклеили и вот никак не сорвут!
— Познакомься,— сказал Моисей, обращаясь к спутнику,— сын Гольдина.
— Гольдина? — переспросил парень.— Очень приятно! — и протянул руку.
Сёма смутился. Между тем незнакомый человек, внимательно осмотрев Сёму с ног до головы, сказал что-то Моисею. Тот кивнул головой:
— Ты, Сёма, какой номер ботинок носишь?
— Не знаю.
Они неожиданно вошли в магазин. Спутник Моисея велел приказчику подобрать пару ботинок мальчику.
— У меня нет денег,— испуганно сказал Сёма.
— Ничего, мы сочтёмся! — деловито ответил парень и, склонившись на одно колено, стал примерять Сёме ботинок.— Ну-ка, поставь ногу хорошо. Так! В носках не жмёт?.. Смотри, мизинец-то выпирает.
— Нет, не жмёт,—
— Ну-ка, пройдись.
Сёма прошёлся. Ботинки неподражаемо скрипели, ходить в них было приятно и скользко.
— Теперь гуляй! — сказал парень улыбаясь.
— Как, разве они теперь навсегда мои?
— Навсегда! — успокоил Сёму Моисей.— Можешь с ними делать, что хочешь. Только не меняй па айданы!
На улице спутник Моисея пожал руку обоим и ушёл к станции.
— Ах, я забыл! — воскликнул Сёма.
— Что ты забыл?
— Я забыл узнать, сколько я ему должен.
— Узнаешь!
— Дядя Моисей, а кто он?
— Кто об? Заготовщик из Трегубов. Папин большой друг.
— Друг...— задумчиво повторил Сёма.
Всю дорогу Сёма с радостью рассматривал свои ботинки, стараясь не споткнуться и не запылить блестящих штиблет. Бабушка открыла дверь и остановилась в изумлении:
— Сёма, откуда это у тебя?
— Он!
— Как тебе не стыдно! — напустилась бабушка на Моисея.—' Что, у тебя деньги шальные? Он ещё мог бы носить старые!
— Ничего. Мы с ним сочтёмся! — сказал Моисей.
— Ты хоть сказал спасибо? — не унималась бабушка.— Ах ты лемех, лемех! Ты не знаешь, что нужно сказать?
— Спасибо,— смущённо повторил Сёма.
— А теперь садись и скорее снимай ботинки!
— Почему, бабушка?
— Он ещё спрашивает — почему! — возмутилась бабушка.— Снимай скорее и забудь, что они у тебя есть! Будешь надевать на пасху. Понял?
Сёма с грустью опустился на стул и начал расшнуровывать ботинок. Моисей, улыбаясь, смотрел на него:
— Ничего не поделаешь. Бабушку надо слушать.
— Знаю! — вздохнул Сёма.— Я уже устал её слушать.
— Ко мне завтра придут гости,— сказал Моисей, обращаясь к бабушке.— Можно будет приготовить что-нибудь к чаю?
— Отчего нет, если есть на что,.. А сколько у тебя будет гостей?
— Много... Один.
— Один? Ну, это не страшно! — И бабушка, взяв у Моисея деньги, вышла из комнаты.
— Какая это хорошая вещь — гости! Когда приходят гости, на кухне горит плита, бабушка стоит над котелком с тестом, и во всём доме так вкусно пахнет. Бабушка лепит пирожки, и Сёма с любопытством следит за её быстрыми руками. В тарелке лежит яблочное повидло — начинка к пирожкам. Ну, как не взять ложечку?
— Сёма, Сёма, не хватай, я тебе говорю! Успеешь ещё!
— Я только попробую,— тихо говорит Сёма,— может быть, мало сахару,— и лезет ложкой в тарелку.
Бабушка открывает железную дверцу короба и внимательно смотрит на лист с пирожками:
— А ну, Сёма, они ещё не пригорели?
— Пригорели, пригорели! — кричит Сёма. Ему хочется, чтоб поскорее вынули пирожки.
Но бабушка не поддаётся обману.
— Они ещё посидят пару минут,— важно говорит она Сёме.
— Пусть посидят,— скрепя сердце соглашается Сёма.