Повесть о Гэндзи (Гэндзи-моногатари). Книга 3
Шрифт:
– О, я хорошо понимаю, сколь я ничтожен, – проговорил он, – но мне казалось, что я вправе рассчитывать на большее сочувствие. Когда-то я позволил себе увлечься дерзкою мечтой. Схорони я ее в тайниках души, она, возможно, осталась бы там навсегда. Но, к несчастью, я посмел заговорить о своих чувствах, когда же слух о них дошел до вашего отца, он ничем не выдал своего неодобрения моему искательству и тем самым подал мне некоторую надежду. Но, увы, меня ждало разочарование – я был отвергнут только потому, что мое звание оказалось недостаточно высоко, хотя, поверьте, никто не мог любить вас сильнее. «Что толку терзаться теперь?» – подумал я и смирился, но,
Догадавшись, кто перед ней, принцесса в ужасе отшатнулась, она не могла выговорить ни слова.
– Мне понятно ваше недоумение, но, скажите, разве в мире никогда не случалось ничего подобного? – настаивал Уэмон-но ками. – Я в отчаянии от вашей холодности. Неужели вы не понимаете, что повергаете мое сердце в еще большее смятение? Довольно одного слова участия, и я уйду успокоенный.
Принцесса всегда представлялась Уэмон-но ками особой гордой и неприступной. Открыть ей свою душу – большего он не желал. Он не позволит себе ничего, о чем ему пришлось бы потом пожалеть. Но вместо надменной, недоступной красавицы перед ним было существо милое, нежное и кроткое, пленяющее необыкновенным изяществом и тонкостью черт. «О, если б я мог увезти ее куда-нибудь и вместе с ней исчезнуть из мира, не оставив никаких следов…» – подумалось Уэмон-но ками, и он окончательно потерял голову…
Задремал ли он или просто забылся на миг, но только привиделась ему та самая прирученная им кошечка. Нежно мяукая, она подошла к нему. «Неужели я привез ее, чтобы подарить принцессе? – изумился Уэмон-но ками. – Но зачем?..» Тут он очнулся, недоумевая: «К чему бы?..» [62]
Принцесса была в отчаянии. «Неужели все это наяву?» – думала она, и на сердце у нее было неизъяснимо тяжело.
– Вы должны видеть в сегодняшней встрече знак неразрывной связанности наших судеб, – говорил ей Уэмон-но ками. – О, мне и самому кажется, что я лишь грежу…
62
К чему бы? – Некоторые древние комментаторы (например, автор «Сайрюсё») указывают, что увиденное во сне животное предвещает беременность.
Он напомнил ей о том вечере, когда веревка, которой была привязана кошка, натянувшись, приподняла край занавеса. «Значит, и в самом деле…» – вздохнула принцесса. Право, можно ли иметь худшее предопределение?
«Как посмотрю я теперь в глаза господину?» – ужасалась она и по-детски, навзрыд плакала. Уэмон-но ками, изнемогая от жалости и раскаяния, утирал ее слезы, и скоро рукава его промокли до нитки.
Вот и небо посветлело, пора было уходить, но куда? Ах, лучше бы он вовсе не приходил!
– Что же мне делать? – взмолился он. – Вы должны ненавидеть меня, и вряд ли мы встретимся снова. О, прошу вас, скажите хоть что-нибудь!
Но растерянная, трепещущая принцесса не в силах вымолвить ни слова.
– Как вы мучаете меня! – пеняет он ей. – Ваша жестокость поистине беспримерна! Для чего мне теперь жизнь? Я без колебаний расстался бы с нею. До сих пор в ней был хоть какой-то смысл…
Взяв принцессу на руки, Уэмон-но ками выходит из опочивальни. «Что он еще задумал?» – в страхе думает она. Раздвинув стоявшую в углу ширму и загородив ею принцессу, Уэмон-но ками открывает дверь. Дверь же южной галереи, через которую он вошел вчера, так и осталась открытой. Еще совсем темно, но, страстно желая увидеть лицо принцессы, он приподнимает решетку.
– Ваша холодность сводит меня с ума. Одно ваше слово, и я нашел бы в себе силу обрести присутствие духа. Неужели вы не пожалеете меня? – умоляет он.
Принцесса пытается ответить, но, скованная ужасом, только дрожит всем телом, словно малое дитя. Между тем становится совсем светло.
– Вероятно, мне следовало бы рассказать вам об одном удивительном сне, невольно запавшем мне в душу, – говорит раздосадованный Уэмон-но ками. – Но раз мое присутствие так неприятно вам… Кто знает, может быть, скоро вы и сами догадаетесь, что я имею в виду. – С этими словами он поспешно выходит.
Ах, даже осенью небо не бывает таким печальным, каким оно было в тот предрассветный час!
– Где же теперь,В каком небе блуждать придется?В предутренний часУпала – откуда, не знаю —Роса на мои рукава… (308, 309) —сетует он, показывая на рукав своего нижнего платья.
Принцесса же, увидав, что он наконец уходит, вздыхает с облегчением и еле слышно отвечает:
– В предутренней мглеЗатеряется, может быть, следГорестной жизни.Сном мимолетным окажетсяВсе, что случилось со мной…Уэмон-но ками почти вышел, когда раздался ее нежный, едва ли не детский голосок, и ему показалось, что душа его в самом деле покинула тело (310).
Никакого желания встречаться со Второй принцессой у Уэмон-но ками не было, поэтому, стараясь никому не попадаться на глаза, он поехал к Вышедшему в отставку министру. Приехав же, лег, но долго не мог сомкнуть глаз. «Неужели тот сон окажется вещим? – думал он, с нежностью вспоминая увиденную во сне кошку. – Какое тяжкое преступление я совершил! Как же мне жить теперь?» Изнемогая от стыда и страха, Уэмон-но ками почти не выходил из дома.
Последствия его непростительной дерзости могли быть ужасны – не только для принцессы, но и для него самого. Мучимый раскаянием, он не решался искать утешения в доме на Шестой линии.
Даже если бы Уэмон-но ками соблазнил супругу самого Государя и, ,осле того как слухи об этом распространились по миру, расстался бы с жизнью, не снеся страданий, и тогда ему не было бы тяжелее. Пусть его вина не так уж и велика, одна мысль об укоризненном взгляде Гэндзи повергала его в отчаяние.
Под благородной, изящной наружностью часто скрываются низменные желания. Самые знатные дамы могут быть в душе своей любострастны, и достаточно решительный мужчина без труда сумеет добиться их благосклонности. Принцесса же была слишком неопытна и робка. Ей казалось, что всем уже известно о случившемся, она избегала дневного света и целыми днями сидела в опочивальне, сокрушаясь о злополучной своей судьбе.