Повесть о Гэндзи (Гэндзи-моногатари). Книга 3
Шрифт:
Дамы не смели разворачивать письма и читать их, но немудрено было догадаться, чьи они, и горе овладело ими с новой силой. Когда-то госпожа писала, что не может более выносить разлуки, хотя тогда они жили в одном мире… А теперь могло ли что-нибудь остановить безудержный поток слез?
Гэндзи не стал подробно читать писем, опасаясь, что не сумеет справиться с волнением и дамы осудят его за неумение владеть собой. Взглянув лишь на одно из них, самое длинное, он написал на полях:
«Что толку смотретьТеперь на травы морские?Пусть и ониЛегким дымком вознесутсяТудаПосле чего велел сжечь письма.
В том году Гэндзи с особым волнением прислушивался к голосам монахов, произносящих имена будд, к звону колец на жезлах. Не потому ли, что он в последний раз присутствовал на этой церемонии? Молитвы о ниспослании долголетия приводили его в сильнейшее замешательство. Да и как отнесутся к ним будды?
Несколько дней кряду шел снег, и вокруг было белым-бело. После окончания службы Гэндзи призвал к себе монахов и, выставив для них более щедрое, чем обычно, угощение, оделил богатыми дарами. Этих монахов, связанных с его домом и с высочайшим семейством, он знал давно и с грустью смотрел на их побелевшие головы. Как обычно, среди участников церемонии были принцы и высшие сановники.
Ветки сливы, на которых полураспустившиеся бутоны соседствовали со снежными хлопьями, были прекрасны. Казалось бы, подходящее время для музыки и танцев, но в этом году даже в звучании кото и флейт слышались Гэндзи сдавленные рыдания, поэтому решено было ограничиться стихами.
Да, вот еще что: передавая чашу монаху, Гэндзи произнес:
– Продлится иль нетМоя жизнь до весны? Не знаю.Не лучше ль теперьВеткой сливы, белой от снега,Украсить прическу свою? – О том я молюсь,Чтобы тысячу весен встретилиЭти цветы,А мне на плечи годаБелым снегом ложатся… (368) —ответил монах.
Было сложено немало других песен, но я позволю себе их опустить…
В тот день Гэндзи впервые нарушил свое затворничество. Его лицо поражало редкостной, совершенной красотой. Право же, сегодня он был еще блистательнее, чем в дни своей молодости, но почему-то монах, которому «на плечи года белым снегом ложились», не сумел удержаться от слез.
Год близился к концу, и все большее уныние овладевало Гэндзи.
– Пора изгонять злых духов, – волновался Третий принц. – Что мы станем делать, ведь они боятся только очень сильного шума.
«А ведь я и его больше никогда не увижу», – думал Гэндзи, и мучительная, неизъяснимая тоска сжимала его сердце.
Предавшись тоске,Не заметил, как протеклиДни, а за днями луны.Не сегодня ль к концу подошелИ год, и мой срок в этом мире? (369).Никогда еще наступление нового года не отмечалось в его доме с такой пышностью. Говорят, дары, пожалованные принцам и министрам, были так великолепны, что и вообразить невозможно… [126]
Принц Благоуханный
Третий принц, принц Хёбукё (Ниоу-мия), 15—21 год, – внук Гэндзи, сын имп. Киндзё и имп-цы Акаси
126
За главой «Кудесник-даос» следует глава, существующая лишь в виде названия «Сокрытие в облаках» («Кумогакурэ»). Текста этой главы нет. Некоторые ученые считают, что его не было изначально, другие склоняются к мнению, что текст существовал но уже к началу XII в. был утрачен (подробнее об этом см. «Приложение», «„Повесть о Гэндзи“, эпоха, автор»). Сравнивая содержание глав «Кудесник-даос» и «Принц Благоуханный», можно прийти к выводу, что хронологически глава «Сокрытие в облаках» объемлет период в восемь лет, за которые Гэндзи принимает постриг и умирает («скрывается в облаках»).
Сын Третьей принцессы, Тюдзё, Гэн-тюдзё, Сайсё-но тюдзё (Каору), 14—20 лет, – сын Третьей принцессы и Касиваги (официально Гэндзи)
Государь (имп. Киндзё) – сын имп. Судзаку, преемник имп. Рэйдзэй
Государыня (имп-ца Акаси) – дочь Гэндзи и госпожи Акаси
Первая принцесса – старшая дочь имп-цы Акаси, внучка Гэндзи
Первый принц, принц Весенних покоев, – старший сын имп. Киндзё и имп-цы Акаси, внук Гэндзи
Второй принц – сын имп. Киндзё и имп-цы Акаси, внук Гэндзи
Правый министр (Югири), 40—46 лет, – сын Гэндзи и Аои
Дама из Сада, где опадают цветы (Ханатирусато), – бывшая возлюбленная Гэндзи
Вступившая на Путь принцесса, Третья принцесса, 35(36) – 41(42) год,– супруга Гэндзи, дочь имп. Судзаку
Вторая принцесса (Отиба) – вдова Касиваги, вторая супруга Югири, дочь имп. Судзаку
Госпожа Северных покоев дома на Третьей линии (Кумои-но кари) – супруга Югири
Госпожа Акаси, 52—58 лет, – возлюбленная Гэндзи, мать имп-цы Акаси
Государь Рэйдзэй – сын Фудзицубо и Гэндзи (официально имп. Кирицубо)
Нёго Кокидэн – наложница имп. Рэйдзэй
То-найси-но сукэ – дочь Корэмицу, возлюбленная Югири
После того как сокрылось сияние, мудрено было найти человека, сохранившего его отсвет. Государь из дворца Рэйдзэй? Но было бы величайшей дерзостью… В мире славились своей красотой двое: Третий принц, сын нынешнего Государя, и сын Третьей принцессы, выросший в доме на Шестой линии. Они истинно превосходили многих, но, увы, красота их была лишена того блеска, который когда-то отличал Гэндзи. Они обладали прекрасной наружностью и изящными манерами, но оставались при этом вполне обычными людьми. Пожалуй, именно связь с Гэндзи и возвышала их в глазах всего света, во всяком случае, они пользовались в мире влиянием, каким даже сам он не пользовался в юные годы.
Третий принц, любимец госпожи Мурасаки, жил теперь в доме на Второй линии. Высоко было значение при дворе его старшего брата, принца Весенних покоев, и все же никого так не любили и не баловали, как Третьего принца. Государь и Государыня просто души в нем не чаяли. Они не раз предлагали ему поселиться во Дворце, но он предпочитал жить в своем старом доме, где ничто не стесняло его свободы. После церемонии Покрытия главы Третьего принца стали называть принцем Хёбукё.
Первая принцесса поселилась в Восточном флигеле южной части дома на Шестой линии, которую занимала когда-то госпожа Мурасаки. Все здесь осталось таким же, каким было при ее жизни, и принцесса денно и нощно оплакивала ушедшую.