Повесть о Хаййе ибн Йакзане
Шрифт:
Во мне же просьба твоя возбудила возвышенное умонастроение, заставившее меня (хвала Аллаху) испытать такое Состояние [105] , какого я дотоле никогда не испытывал, и привела в расположение духа столь необычное, что оно не поддается ни описанию словами, ни объяснению с помощью рассуждения, ибо положение это относится к другому разряду и к иному миру, нежели те, к коим принадлежат слова и рассуждения. Однако Состояние это вселяет в того, кто оказался в нем, достигши одного из рубежей, такую радость, такой восторг, такое наслаждение и блаженство, что он уже не в силах молчать о нем или хранить про себя его тайну: возбуждение, пыл и ликование, что овладевает им, понуждают его поведать о том Состоянии хотя бы в общей, приблизительной форме. Если это человек, не искушенный в науках, то и говорит о нем невразумительно: один передает его словами «Хвала мне! Как я велик!» [106] , другой – «Я есмь Истинное Бытие!» [107] , третий – «Под сей одеждой не кто иной, как Бог!» [108] . Что же касается шейха Абу Хамида ал-Газали [109] (да смилостивится над ним Аллах), то, достигши этого состояния, он выражает его словами бейта:
105
Слово «Состояние» здесь и далее используется как термин, обозначающий экстатическое состояние, в котором
106
Восклицание, приписываемое суфию Абу Йазиду ал Бистами (ум. ок. 875), который в состоянии экстаза отождествлял свое Я с Истинным Бытием, т. е. Божеством.
107
Высказывание суфия ал-Халладжа (казнен в 922).
108
Слова, приписываемые еще одному представителю суфизма – Абу Саиду Ибн Абил Хайру (967-1049), а также ал-Халладжу.
109
Абу Хамид ал-Газали (1058-1111) – известный мусульманский богослов и философ.
Было, что было, а что – не могу передать;
Не исповедуй меня – думай: была благодать [110]
– хотя он и был человеком образованным, искушенным в науках. А вот посмотри, что пишет Абу Бакр Ибн ас-Саиг [111] вслед за рассуждением своим о характере Соединения [112] : когда-де усвоена мысль, которую он хотел изложить в этом сочинении, «тогда становится очевидно: никакое знание, почерпнутое из обычных практических наук, не может быть одного с нею порядка, а кто, уяснив эту мысль, способен выразить ее в форме представлений, тот оказывается на такой ступени, с которой кажется себе отрешенным от всего, что тому предшествовало, и обладающим иными убеждениями – лишенными связи с праматерией, слишком возвышенными, чтобы их можно было бы отнести к жизни природной, и, более того, представляющими собой Состояния, свойственные счастливцам и, стало быть, освобождающие от сложности, присущей природной жизни. И именно их приличествует именовать теми божественными Состояниями, коими Аллах (великий и всемогущий) одаряет кого пожелает из рабов своих» [113] . Ступень же, которую имеет в виду Абу Бакр, достигается посредством умозрительного знания и размышления, и нет сомнения, что сам он достиг и не миновал ее.
110
Это двустишие (бейт), принадлежащее араб. поэту IX в. Ибн ал-Мутаззу, ал-Газали приводит в автобиографическом трактате «Избавляющий от заблуждения» (Газали. Избавляющий от заблуждения / Пер. А.В. Сагадеева // Григорян С.Н. Из истории философии Средней Азии и Ирана VII – XII вв. М., 1970, с. 247).
111
Абу Бакр Ибн ас-Саиг Ибн Баджа (ум. в 1138) – андалусийский философ, старший современник Ибн Туфайля.
112
Соединение с так называемым «деятельным разумом», символизирующим и закономерность процессов, происходящих в подлунном мире, и постигающий ее адекватно общечеловеческий разум.
113
Ибн Баджа. Соединение разума с человеком (на араб. яз.): Ibn Bajjah (Avempace), Opera metaphysica/ Ed. by M. Fakhry. Beirut, 1968,p. 172-173.
А та ступень, о которой мы вели речь вначале, – иная, хотя и тождественна с нею, поскольку на ней не открывается ничего, отличного от того, что открывается на этой ступени. Разница заключается лишь в том, что на той ступени предмет созерцания виден более отчетливо и созерцается чем-то таким, что мы метафорически можем именовать силой [114] , поскольку ни в обыденной речи, ни среди специальных терминов не найти подходящих имен для обозначения того, посредством чего осуществляется подобного рода созерцание.
114
Речь идет о познавательной «силе» души.
Упоминавшееся нами Состояние, вкусить [115] от которого нас побудила твоя просьба, принадлежит к числу тех, о которых Абу Али говорит: «Далее, когда воля и упражнения доводят его до известного предела, у него наступают упоительные и краткие, подобно вспышкам молнии, что гаснут, не успев сверкнуть, мгновения, когда он прозревает свет Истинного Бытия. Чем истовее он предается упражнениям, тем чаще наступают внезапные состояния забытья, а затем находят на него они и сами по себе, охватывая его без всяких упражнений: на что бы ни падал его взор, мысль отвращается у него от данного предмета, воспаряя к райским кущам Святости, чтобы вспомнить хоть что-нибудь о них. Так, впадая в состояние беспамятства, он и видит Истинное Бытие едва ли не в каждом предмете. Наконец, упражнения доводят его до того, что мимолетные чувства возбуждения у него превращаются в длительное ощущение покоя, то, что было ранее внезапным, делается теперь привычным, а то, что прежде было кратковременной вспышкой, ныне становится ярким сиянием. И у него появляется знание, устойчивое, как постоянная дружба».
115
«Вкушанием» суфии обозначали состояние, при котором божество становится объектом непосредственного, мистического переживания.
Так описывает он последовательные ступени восхождения, которые завершаются у человека Достижением, когда «его сокровенное бытие становится как бы гладким зеркалом, обращенным к части Истинного Бытия. И тогда изливаются на него в изобилии высшие наслаждения, и он радуется в душе всему, в чем обнаруживает проявление Истинного Бытия. Взор его на этой ступени бывает обращен, с одной стороны, на Истинное Бытие, а с другой – на его собственное Я, так что внимание его оказывается раздвоенным. Но вот он уже не осознает своего Я – взор его обращен только в сторону святости, а если он и замечает свое Я, то лишь постольку, поскольку оно погружено в ее созерцание. Вот тогда-то и осуществляется Соединение» [116] .
116
См.: Ibn-Sina (Avicenna). Livre des directives et remarques (Kitab alisarat wa l-tanbinat) / Traduction avec introduction et notes par A.-M. Goichon. P., 1951, p. 493–494; 495-496.
Описывая эти состояния, шейх Абу Али хотел выразить ту мысль, что они принимают у человека форму Вкушания, а отнюдь не умозрительного знания, которое добывают с помощью силлогизмов, выдвигая посылки и выводя заключения.
Если о разнице между способами познания, принятыми у сторонников этого направления и у прочих людей, тебе угодно обрести наглядное представление на каком-нибудь примере, то вообрази себе состояние человека слепорожденного [117] , но здравомыслящего, весьма сообразительного, с крепкой памятью и рассудительного. С поры своего рождения рос этот человек в некоем городе, знакомясь день изо дня с помощью доступных ему способов познания с отдельными обитателями, с многообразными
117
Пример со слепым от рождения человеком в таком же контексте приводится и в трактате ал-Газали (Газали. Указ. соч., с. 249).
Состояние тех, кто познает умозрительным путем, не достигая никогда степени Близости [118] , соответствует первоначальному состоянию слепца, а цвета, поддающиеся познанию через толкование их названий, соответствуют вещам, которые, по словам Абу Бакра, слишком возвышены, чтобы их можно было относить к жизни Природной, и коими Аллах одаряет кого пожелает из рабов своих. Состояние же тех приверженцев умозрительного знания, которые достигли степени Близости и коих всевышний Аллах награждает чем-то, что, как говорилось, лишь метафорически можно назвать силой, соответствует последующему его состоянию [119] . Но редко можно встретить человека, который, имея всегда проницательный взгляд и открытые глаза, не нуждался бы в умозрительном знании.
118
Близости к пантеистически понимаемому божеству, когда человек не осознает своей самости как чего-то отличного от данного ему в интуитивном созерцании объекта.
119
Дальнейший текст до слов «С отступлением этим…» в издании А. Амина отсутствует.
Говоря о знании поборников умозрения (Аллах да почтит тебя близостью к себе), я вовсе не имею в виду то, что они воспринимают из мира природного, как под знанием поборников Близости я не подразумеваю того, что воспринимается ими из мира, запредельного по отношению к миру природы [120] . Два эти предмета восприятия различны сами по себе, и смешивать их друг с другом нельзя. Под знанием поборников умозрения мы понимаем то, что они, подобно АбуБакру, воспринимают из мира, запредельного по отношению к природному миру, поскольку условие их знания заключается в том, что оно должно быть истинным и имеющим основание. Следовательно, между этим знанием и знанием поборников Близости, которые воспринимают те же самые предметы, но более ясно и с необыкновенным наслаждением, есть определенное соответствие. Осуждая суфиев за то, как они истолковывают это наслаждение, Абу Бакр относит последнее к силе воображения и обещает дать ясное и четкое описание обстоятельств, которыми определяется состояние тех, кто испытывает блаженство (тут, правда, уместно было бы ему возразить: «Не говори о том, чего не отведал, будто вкус его сладок, и не наступай на шею праведнику»), но он так и не выполнил обещания своего. Помешали же ему в том, видимо, недостаток времени, о котором он говорит, и суматоха, связанная с его отъездом в Оран; а может статься, Абу Бакр подумал: примись он за описание этого состояния, и ему пришлось бы высказать такое, что образ мыслей его подвергся бы осуждению, а это значило бы для него отказаться от собственных советов касательно приобретения и накопления Богатств с помощью всякого рода ухищрений, направленных на их стяжание.
120
Предмет метафизики, учения о сущем как таковом, отличен как от предмета физики, учения о данных нам в ощущении явлениях природы, так и от предмета мистического опыта.
С отступлением этим, к коему нас вынудила необходимость, мы несколько отвлеклись от предмета, к рассмотрению которого нас побудила твоя просьба.
Из сказанного явствует, что просьбой своей ты мог преследовать либо одну, либо другую из двух ниже-следующих целей. Ты спрашиваешь меня, быть может, о том, что именно видят поборники Непосредственного Созерцания, Вкушания и Присутствия на ступени Близости. Но ведь в сущности своей то, что они видят, не поддается объяснению ни в каком сочинении, и, когда иные берутся дать его, сущность виденного, претерпев превращение, переходит в разряд совсем другого, умозрительного знания. Ибо, когда виденное облекается в буквы и звуки и сближается с данным нам в непосредственном созерцании миром, оно ни по форме своей, ни по состоянию уже не является тем, что было, а выражения, коими его хотят передать, различаются между собою чрезвычайно. При этом одни уклоняются с правильного пути, тогда как другие хотя и не сбиваются вовсе, но считаются сбившимися. А все потому, что мы имеем дело с чем-то беспредельным в бескрайнем просторе, всё объемлющим и ничем не объемлемым [121] .
121
Божество пантеистов, или Истинное Бытие, не поддается определению, а потому не имеет «предела», тогда как все остальное получает определение благодаря ему.
Другая же из целей, одну из которых, как говорилось, ты мог преследовать своей просьбой, связана с желанием получить такую характеристику описанного, которая была бы составлена способом, принятым у поборников умозрительного знания. Вот это (Аллах да почтит тебя близостью к себе) есть уже нечто такое, что вполне поддается изложению в книгах и может как угодно быть выражено словами. Но при всем том скорее можно отыскать красную серу [122] , чем обнаружить такого рода знание, особенно в наших краях [123] , – настолько оно редкостно, что обретших лишь даже ничтожную толику его можно найти не более чем по одному в целом поколении. Да и те, кто обрел хоть что-нибудь из этого знания, говорили с людьми одними только намеками, ибо религия правоверная и истинный закон окружают занятия эти запретами. Пусть не возникнет у тебя представления, будто философии, донесенной до нас сочинениями Аристотеля, Абу Насра [124] и «Книгой исцеления» [125] , достанет для достижения преследуемой тобою цели или что кто-либо из живущих в ал-Андалусе написал об этом предмете что-нибудь такое, чем можно было бы вполне удовлетвориться. Ведь те из высокоодаренных мужей, что выросли в ал-Андалусе во времена, когда наука логики и философия еще не получили там распространения, посвящали жизнь свою математическим наукам, в коих они и добились премногих успехов, но на что-либо большее оказались неспособны. На смену им пришло поколение ученых, которые превзошли их в известной степени познаниями в логике, в коей ими проводились некоторые теоретические исследования, но наука эта не довела их до подлинного совершенства, так что кто-то из них даже сказал:
122
Красная сера – философский камень.
123
В наших краях – в Андалусии.
124
Абу Наср ал-Фараби (870-950) – великий философ средневековья, предшественник Ибн Сины.
125
«Книга исцеления» – главное энциклопедическое сочинение Ибн Сины, охватывающее логику, математические науки (арифметику, геометрию, теорию музыки, астрономию), физику (включая психологию) и метафизику, или «божественную науку».