Повесть о настоящем пацане
Шрифт:
Срочным образом из всей толпы была выбрана пара добровольцев, который признали себя способными оказать первую доврачебную помощь, чем они немедленно и занялись.
Остальные с большим удовольствием стали зрителями эффектной пантомимы «спасением отлипающего руками таких же отлипающих», несчастного трясли, стукали кулаком в грудь, делали ему искусственное дыхание, массажировали конечности, делали непрямой массаж сердца. После продолжительных стараний, которые порядком утомили как исполнителей, так и зрителей,
– Пациент скорее мертв, чем жив. Без уколов не обойдешься.
– У вас есть адреналин в ампулах? – спросил кто-то.
Адреналина не оказалось.
– Что же делать, что же делать? – суетились вокруг сердобольные барышни.
– А по-моему, – холодно заявила Марина, – парню нужно просто проспаться.
Она подошла, положила голову реанимируемого себе на колени и сказал:
– Посидим немного, потом поедем.
После этого она стал гладить все еще не подающего признаки жизни парня по голове и спросила:
– Че он какой-то липкий? Вы его что, сиропом поливали?
Все снова обратили на тело самое пристального внимания, потом кто-то посветил фонариком и сразу же наступила абсолютная тишина, которая тот час же прервалась громким воплем Марины, лихорадочно пытающуюся сбросить голову со своих колен. Это ей не сразу удалось – окровавленное ухо пристыло к ее виниловым штанам и ни в какую не хотело с ними расставаться.
– Он же мертв, – потрясенно сказал кто-то.
Пробуждение было не из приятных: мало того, что ломило все тело так, будто на нем испытывали новую модель газонокосилки, а кроме того перед глазами все плыло и переливалось, так что невыносимо тошнило.
Зато одно радовало: наступила тишина и никого не было.
Не успел он насладиться одиночеством, как оно было нарушено появлением в поле зрения раздувшейся синей физиономии, которая шепеляво произнесла:
– Привет. Хватит лежать, как бревно. Пора сматываться.
После недолгих умозаключений, он пришел у выводу, что перед ним – Дуболомов. Следовательно, он никто иной, как Костик, и они лежат в больнице после аварии.
Вместе с этим осознанием пришло осознание того, при каких обстоятельствах случилась эта авария и какими последствиями она им грозила.
– Слушай, а где наш лимузин? – приподнявшись на локте спросил он у Дуболомова.
– Понятия не имею. Может, менты уже подобрали.
– И что?
– Как – что? Труп нашли. И нас теперь ищут. И я думаю, что в первую очередь они будет искать в больницах. Поэтому чем дольше ты тут лежишь, тем хуже нам будет. Вставай.
– И куда мы?
– Не задавай глупых вопросов. В бега. На вольные хлеба.
– А где наша одежда?
– Нет у нас больше одежды. Пижамы есть.
– И что – в пижамах – в бега? Так холодно
– В Сибири холоднее, я тебя уверяю. Вставай.
Костик кряхтя поднялся.
– Куда мы пойдем? У тебя есть какие-нибудь планы?
– Война план покажет, – строго сказал Дуболомов.
Вздохнув, Костик засунул ноги в казенные тапочки и они двинулись. Сделать вид, что они просто прогуливаются по коридору и не замышляют ничего криминального, было достаточно просто. Не приходилось даже прикидываться больными и усталыми – эти чувства выражал весь их облик.
Так, тихой сапой, они дошли ровнехонько до перехода, соединяющего два отделения – травматологическое и интенсивной терапии – с главным входом. И только они занесли ноги над лестницей, как мимо прошествовала нестройная колонна, возглавляемая каталкой, которую везла взволнованная медсестра. Когда каталка проезжала мимо, от сквозняка завернулась простыня, накрывавшая тело. Простыня слетела и обалдевшим гангстерам предстало душераздирающее зрелище убитого ими шофера.
Дуболомов закачался и сполз по стене на пол.
ГЛАВА 26. О ПОЛЬЗЕ КРУШЕНИЙ
Путешествовать в локомотиве было не так комфортабельно, как этого бы хотелось, но все-таки интереснее, чем на третьей полке – так решила Женя, разглядывая в окно бешено несущееся ей навстречу и мелькающее полотно железной дороги и совершенно нереальные заснеженные хвойные леса. Жене это нравилось.
Илью она видела редко – он что-то помогал машинистам, а потому чрезвычайно редко появлялся перед ней, но всегда – грязный и утомленный.
Жене все время приходилось подавлять в себе желание попробовать стать здесь кому-то чем-то полезной – это было не в ее правилах, хоть и безделие начинало ее угнетать – было страсть, как скучно. В один прекрасный день они практически достигли пункта назначения и Женя, воспользовавшись общей суетой, решила дать гудок, чтобы оповестить еще сонный город о их приближении. Почему-то она решила, что вот этот вот рычаг, который находится над ее головой и есть механизм запуска гудка. Женя с предвкушением произведенного впечатления резко дернула за него и не сразу поняла, что происходит.
Откуда-то из-за ее спины вдруг полетели какие-то достаточно громоздкие предметы, какая-то ветошь, потом посыпались различные люди, странно размахивающие руками и почему-то быстро-быстро бегущие в направлении лобового стекла. Все это сопровождалось жутким скрежетом и визгом неизвестного происхождения.
Когда все смолкло и люди, вжавшиеся в лобовое стекло как-то обмякли и сползли на пол, Женя услышала, как кто-то очень громко ругается. В дверь вломился разъяренный дядька с разбитым носом и начинающей надуваться шишкой и, страшно вращая глазами, спросил: