Повесть о неустрашимом Зигфриде и могущественных нибелунгах
Шрифт:
— Ну хорошо, — проговорил король упавшим голосом, — представим, что я согласился. Что вы станете делать? Да он раздавит вас, как муравьев! Вы не подумали, что в гневе своем он перерубит всех витязей нашей страны!
— Есть множество способов, и вам опасаться не надо. Самый простой из них — сегодня же на пиру его и зарубить.
— Только не здесь, не в городе!
— Можно прислать никому не известных гонцов. Они вам объявят о новой войне, с которой идут к нам датчане и саксы. Если вы сообщите об этой новости Зигфриду, он сразу, как прежде, отправится
Можно будет сказать, что погиб он из-за болтливости своей жены. Вам же, король, никакого беспокойства не будет. Вы лишь изобразите тревогу, когда к вам придут послы.
— Хаген, прошу вас, умерьте свой гнев! Если наш друг проведает хотя бы часть ваших планов, бедствия для Бургундии станут неисчислимы.
— Если же мы отпустим его живым — Бургундии не станет совсем, — ответил Хаген и, поклонившись королевской семье, вышел.
Прошло лишь три дня после ссоры королев, и на заре, едва начался день четвертый, в город вошло посольство. Послы просили незамедлительно их принять.
Король говорил с ними в окружении вассалов, и они объявили о новой войне, с которой снова идут на Бургундию датчане и саксы.
Послы были ложные, из людей Хагена, но об этом знали только трое — сам Хаген, король и Брюнхильда.
Ложным послам отвели покои, Гунтер обещал подумать до следующего утра.
— Боюсь, не слишком ли мы заигрались, — сказал он Хагену, когда послы удалились, а вассалы были отпущены. — Если он обо всем догадается, эта шутка нам дорого обойдется! Не раскрывая твоих секретов, я советовался со многими из друзей, как нам поступить с нашим другом.
— Знаю, король.
— Они, как и я, считают, что лучше обиду простить. Сам подумай, зачем Зигфриду против нас воевать, если ему хватает своих земель.
— А если он решит, что своих земель ему мало? Какое войско мы выставим против него? Враг — словно пожар, с ним легче управиться, когда он слаб и у нас в руках. А самый лучший враг — безоружный, — продолжал настаивать Хаген.
И в это мгновение вошел Зигфрид. Не ожидавшие его прихода, и король, и Хаген неловко замолчали.
— Я встретил послов в одежде датчан и вижу, что оба вы озабочены. Неужели два братца снова задумали воевать? Король, как всегда, я готов защитить вас от любого врага.
— Зигфрид, а я, как и прежде, вам благодарен и ценю ваше благородство. Вы не ошиблись, мой друг. Мы озабочены тем, что братья опять решили начать с нами войну. И нам надо срочно собирать дружину.
— Король, оставьте эту заботу! Сегодня со мной не двенадцать, а более тысячи лихих бойцов, и все они будут рады вам услужить. Завтра мы выступаем и проучим их навсегда. Оба короля будут доставлены к вам, вы же, как в прошлый раз, оставайтесь в городе.
— Вновь вы подтверждаете свою сердечную дружбу, Зигфрид, — ответил король и с признательностью поклонился.
— Иду готовить дружину. Хаген, как вы?
— Я буду
До вечера воины проверяли доспехи, лошадей, провиант.
— Отец, мы скоро вернемся, — успокаивал старого Зигмунда сын, — король и Кримхильда тебя не оставят в заботах и не дадут скучать. Мы же во второй раз проучим врагов Бургундии, чтоб навсегда отбить у них охоту к войне.
Гунтер, все еще сомневаясь, верно ли он поступает, отдавал команды. На войну вместе с Зигфридом рвались все рыцари Бургундии.
— Не слишком ли они любят нашего друга… — ворчал Хаген.
Сам же он, пока Зигфрид занимался с войском, проник в покои Кримхильды.
— Королева, завтра на рассвете мы выступаем, и я зашел попрощаться.
— Прощайте, Хаген. Я рада, что вы на меня не в обиде, что снова, как прежде, вы вместе поведете дружину. Зигфрид вчера еще был опечален из-за моей глупой ссоры с Брюнхильдой. А сегодня переменился, едва узнал, что нужна наша помощь. Иметь такого мужа, как он, который всегда готов помочь нашей родне, — это счастье, не правда ли? И Зигфридом я горжусь. Прошу вас, Хаген, не держите на меня зла из-за моей глупости. Я ведь люблю вас и готова вам помочь всей душой. И сожалею, что обидела зря Брюнхильду.
— Королева, у вас еще будет случай с ней помириться. Вернемся с победой, и я сам вас помирю.
Хаген улыбнулся своею страшной улыбкой.
— Спасибо, Хаген. Недаром говорят о вашем благородстве. Зигфрид мне объяснил, сколь опасны размолвки, если ссорятся короли.
— Оставим это, — отмахнулся Хаген. — Впереди у нас трудная битва, но вы будьте покойны, Зигфрида я не оставлю, мы будем сражаться рядом.
— О Хаген! Зигфрид меня уверяет, что убить, даже ранить его, пока он хладнокровен, никому не удастся. Но я дрожу от страха всякий раз, когда он уходит на битву!
— Когда мы рядом в бою, пугаться вам нет причины. Но дайте совет, королева, как я могу получше защитить его от ударов меча и копья. Есть ли место, которое надо беречь мне особо? Если оно впереди, я буду заслонять его спереди, если сзади — я стану сражаться у него за спиной.
— Хаген, у мужа есть тайна. Эту тайну знаю лишь я, но вам, как человеку родному и нашему другу, я открою ее. Вы ведь слышали — он сражался с драконом Фафниром, а победив, омылся его кровью. После этого стал он неуязвимым. И если бы листок с дерева в тот момент не упал ему на спину, я не дрожала бы так от ужаса перед каждым сражением.
— Королева, прошу вас, оставьте все свои страхи. Зигфрида мы сбережем. Вы же нашейте на его одежду какой-нибудь условный знак. О нем буду знать только я, и я прикрою в бою это место, он станет неуязвимым для любого врага.
— Хороший совет. Я вышью шелковой нитью едва заметный белый крестик. Но, Хаген, я верю, что никто кроме вас эту тайну его не узнает. Вы же в бою станете всюду прикрывать это место.
— Королева, будьте уверены, я это сделаю! — сказал Хаген и, дрожа от счастья, покинул ее покои.