Повесть о Петре и Февронии Муромских
Шрифт:
– Да уж как теперь не понять! Мудра ты не по летам! А как зову-то тебя, красна девица? – спросил он, и подумал: «на такой и жениться бы не грех, хоть она и селянка».
– Зовут меня Февронией, – представляясь, девушка изящно склонила свою русую головку.
– Так ведь тебя я и ищу! – обрадовался Федор. – Я
Феврония внимательно выслушала гостя, подошла к окошку, поглядела на небо, сосредоточившись, задумалась, да так, что на ее высоком открытом лбу образовалась тоненькая поперечная морщинка. Затем, словно получив ответ, сказала:
– Князя твоего мог бы вылечить лишь тот, кто потребует его себе.
– Опять ты, красавица, загадками говоришь! – обиделся Федор. – Кому и зачем надо требовать моего князя себе. Если кто излечит его, тому он даст много богатства. Ты мне лучше скажи, сможешь ли ты, или какой другой лекарь в вашем краю излечить моего господина? Да покажи к нему дорогу.
Феврония снова задумалась ненадолго, подняла на Федора свои небесно-голубые глаза:
– Так приводи своего князя сюда. Если он будет чистосердечен и смирен в ответах и поступках, то будет здоров!
Узнав от Федора все подробности его встречи с Февронией, князь приказал везти его к ней. На рассвете тронулись в путь и на исходе утра были уже вблизи дома бортника. На окраине села установили шатры, и вновь князь послал к Февронии своего слугу. Тот прошел по знакомому
Федор низко поклонился молодой хозяйке и сообщил, что князь его прибыл и готов к лечению. Напомнил, что если она действительно сможет исцелить его, то получит щедрую награду.
Феврония, приподняв голову, внимательно посмотрела в лицо Федора, встретилась с ним взглядом, отчего он, вдруг, оробел, а она, нимало не смущаясь, твердо сказала:
– Я хочу его лечить, но не могу принять от него никакого богатства. А слово мое таково: если я не стану супругой его, то не положено мне и лечить его.
Вернувшись в шатер, где князь возлежал на походной кровати и готовился к обеду, Федор подробно передал разговор с Февронией.
Князь готов был на все, чтобы скорее избавиться от страданий. Он готов был отдать половину своего богатства, села, слуг. Но жениться на дочери бортника?! Даже если она, судя по мнению слуги, умненькая и хорошенькая? Ему, князю, прямому потомку святого Владимира – Крестителя жениться на простолюдинке? Смешно даже думать об этом! Но если девица ставит такое условие – можно пообещать. Подумаешь! Ну, не исполнит он обещание, – и что случится? Князья вон клятвы дают отцам своим, друг другу, – и тут же нарушают их, враждуют, дерутся за города, убивают один другого. И ничего – живут и здравствуют! Есть с кого пример брать! К тому же не очень-то и верится, что она так запросто его вылечит. Уж более десятка лекарей пытались сделать это, а ему все хуже. Впрочем, выбора нет, надо попытаться. Конечно, врать не по-божески. Хотя обещание – это же не клятва!
Конец ознакомительного фрагмента.