Повести и рассказы
Шрифт:
Наги продолжал молчать и тогда, когда убедился, что Керим проснулся; он только небрежно включил свет, все так же небрежно подошел к столу. Отыскав среди бутылок с вином одну нераскупоренную, Наги вытащил зубами пробку, выплюнул ее на пол. Затем поднес бутылку к губам и жадно, пока хватало дыхания, пил. Потом долго разглядывал на свет остаток вина. Затем принялся изучать лицо Керима, глядя на него сквозь все ту же бутылку. Это начинало походить на странную пантомиму.
— Нет, тебе нельзя. — И пояснил: — Тебе пить вредно.
Оглушенный событиями ночи, Керим почти не понимал происходящего. Мелькнула дикая мысль: что, если, пока он спал, мир сместился куда-то, и комната эта сжалась, став ниже и уже, и диван этот показался ему сброшенным с какой-то неведомой высоты, и даже самого Наги будто бы только сейчас бросили на землю. Было похоже, что весь мир упал, став ниже и мельче, и Керим мучился этой тайной, не в силах ее разгадать.
— Ты что, еще не очухался?
Керим буркнул что-то в ответ, и сам подивился хриплому своему голосу.
Наги снова взял бутылку, поднес ее к губам, однако пить не стал.
— Хорошо же ты выдрыхся, — проговорил он. — Гляжу, умиляюсь… Прямо зайчонок… Жаль было тебя будить. Э, друг, ты вообще, я скажу, напоминаешь мне зайца. Слушай, почему все-таки ты похож на зайца, Керим?
Наги сделал несколько глотков и, держа бутылку в руках, широко улыбнулся. И то ли от вина, выпитого Наги, то ли от довольной его улыбки, то ли от чего другого, но к Кериму неожиданно вернулась сила.
— Что, долго я спал?
— Ты это у меня спрашиваешь? — Наги согнал с лица улыбку, отпил еще немного. Затем опустил бутылку на пол, закурил. — Так зачем же ты сюда явился?
— Не знаю.
— А то, может, снова случай подвернулся?
Керим изумленно взглянул в лицо Наги.
— Да нет, — сказал он, — не было случая.
— Приехал на такси?
— Нет.
— А на чем тогда?
— Ни на чем.
Наги сделал попытку улыбнуться, но улыбки не вышло. Теперь, когда он снова посмотрел на Керима, во взгляде его сквозило сомнение.
— Неужели с тех пор ни разу не представилось случая?
Керим промолчал, потому что во всем, что касалось «случаев», он до сих пор разбирался слабо.
Наги пригасил только что зажженную сигарету в консервной банке.
— Я, кажется, напрасно уговаривал тебя сегодня пить водку, — вдруг сказал он. И нервно добавил: — Э, ты что ж мне на спину свой груз валишь? Может, скажешь, я нарочно тебя спаивал?
— A-а, ерунда все это… — проговорил Керим и взглянул прямо в лицо Наги.
Но долго смотреть ему в лицо Керим не смог. Отсвет незамеченного им прежде уродства лег на знакомые черты Наги. Они тоже принадлежали окружающему теперь Кериму миру.
И Керим, сброшенный резко и больно с чистой высоты своих ночных видений, поднялся с дивана, встал на ноги. И тяжелое, непреодолимое желание сказать Наги жестокие и тяжелые слова овладело им. Он приблизился вплотную к этому почти незнакомому лицу и выдохнул в него:
— Пить надо поменьше, вот что!
Взнесенная рука Наги вздрогнула, бутылка качнулась и медленно опустилась на пол.
— Э, ты что, опять взбесился? — произнес он. — Или, похоже, проснулся, наконец, а?
Наги поднял и протянул руку вперед. Керим отпрянул. И в тот же миг оба почувствовали, что разделяющее их расстояние в один шаг превратилось в бездну, разрослось в пространстве и во времени.
— Как ты узнал, что я здесь?
— А это, как говорится, я на твоей дубильне знаток кож… — Наги разом опрокинул в себя остатки вина. — Ну, так что ты еще мне скажешь?
— Пошли отсюда.
— Мы-то пойдем, а ей как ты теперь все это объяснишь?
— Кому — ей?
— Кому, кому — да твоей собственной жене!
— А никак не объясню.
— То есть, как это «никак»? Ну нет, надо что-нибудь придумать.
— Что именно?
— Ну, например, можно сказать, что ты встревожился — одного из самых близких родственников не было на свадьбе. Ты никак не мог понять, что случилось. И решил сам узнать, в чем дело… Вот и пришлось ловить такси и прямиком в Бузовны.
— Какие еще Бузовны?
— Да что ты цепляешься ко мне? Пожалуйста, можно в Маштаги. Но ведь куда-то же ты должен был поехать, верно? — Наги двинулся к двери. — Где ключ?
— Ключ? Не знаю. Посмотри под дверью — может быть, там.
Наги оглядел комнату, погасил свет. Потом, заперев дверь, аккуратно положил ключ на место.
— Так, теперь, вроде, все в порядке? Что еще нам осталось? Ну, конечно — найти имя этому твоему бессовестному родственнику. Ну, имя — дело нетрудное. Как тебе Агакерим? Сойдет?
— Нет!
— Ладно, я сговорчивый, пусть будет Агагусейн.
— Не будет и Агагусейка.
— Тебе что, не нравятся имена с «ага»?
— Нет.
Наги быстро сбежал по лестнице и неожиданно остановился внизу.
— А что, собственно, было?
— Ничего не было. Врать я ей не буду.
— Ладно, с меня хватит. Сыт по горло. Что ты, приятель, ломаешься? И вообще — откуда в тебе столько подлости?
Теперь взорвался Керим:
— Послушай — я скажу ей, что сошел с ума… Понял? Ветер у меня в голове поднялся, буран! А этими штучками с родственниками морочить ее не буду! Я не буду ей врать, не хочу — ты в состоянии понять хоть это? Не буду — и катись со своими советами!