Повести в Белых Халатах
Шрифт:
– Что за анекдот? – уточнила Карасёва.
– Сидит обезьяна на берегу Нила, – начала я, уверенная, что подруга эту шутку знает, – проплывает мимо крокодил и спрашивает: «Чего это ты, обезьяна, такая умная и красивая, а сидишь одна, скучаешь?» – «Так вокруг одни крокодилы!» – отвечает обезьяна.
Поля, действительно вспомнившая старую байку, хихикнула и, скорее для проформы, поинтересовалась:
– А как вообще Захар?
Избегая прямого взгляда, я молча кивнула головой. Удивлённая моей реакцией, Карасёва оживилась:
– Ну-ка,
Я не знала, куда деть руки, и принялась аккуратно раскладывать на столе салфетку.
– Ничего нового, Поля, – призналась я. – За столько лет пора бы привыкнуть, что у него своя жизнь, у меня – своя. Но как-то всё не получается.
Полина взяла свой телефон и отключила звонок, чтобы никто не прервал нашего разговора.
– Вы о чём-то говорили?
– А о чём?
Мне показалось на мгновение, что воздух стал густым и липким и я не могу вдохнуть его полной грудью.
– Он хоть понимает, что втянул тебя в отношения без какого-либо будущего?
– Ой, – я огорчённо махнула рукой, – никуда он меня не втягивал! Ты же знаешь, я сама была готова втянуться с головой.
Поля, грустно улыбнувшись, заметила:
– Втянулась, это точно, и где твоя голова сейчас – одному Богу известно… – Помедлив, она спросила: – А, вообще, скажи мне, у вас уже пятый год эта история продолжается?
– Шестой, – поправила я.
– Ну да, – согласилась Полина. – Вот мне интересно: неужели страсти не поутихли? Не приелось? У нас с Карасёвым каждый день одинаковый, а живём вместе не намного больше вашего.
– Ну, ты не сравнивай, – возразила я. – Мы же не живём, мы встречаемся. Если сложить, сколько чистого времени мы провели вместе, так и года не наберётся.
– Дорогая моя! Ты как будто замужем не была! – всплеснула руками Поля. – О каком чистом времени ты говоришь? Зарегистрированы по одному адресу и живём вместе – это две большие разницы, как говорят одесситы! Мало того что график работы и у него, и у меня бешеный, так даже когда мы дома, сидим каждый в своём углу!
– А чего сидите-то? – усмехнулась я.
– Да в основном с бумагами: он с историями, я с делами… Периодически переползаем к телевизору, но у нас их теперь два, так что у каждого своё кино.
– Да. – я посмотрела на Полю с прищуром. – А отложить бумаги, оторваться от экрана, зажечь свечи в спальне не пробовала?
– Ой, – подруга наморщила нос, – не превращайся только в психолога!
Она достала пачку сигарет из сумочки и положила перед собой.
– Но это ведь нормальная практика – периодически реанимировать отношения. Ни для кого не секрет, что со временем они обесцвечиваются.
– Вот именно, обесцвечиваются, – кивнула Полина. – Ни цветов тебе, ни красок жизни.
– Ну, это уж как ты сама палитру замешаешь, дорогая, – не согласилась я. – Ты ведь знаешь, от мужчин ждать – можно и не дождаться. Надо всё брать в свои руки.
– Цветы самой себе покупать?
– А почему
– Он спросит, здорова ли я, – состроив смешную рожицу, предположила Поля.
– Ну, не скажи! Я представляю себе совсем другую картинку: красная скатерть на столе, белые свечи, белые розы.
– Белый воск растопленной свечи капает на скатерть, и я думаю, как его отстирывать. – в тон мне продолжила подруга.
– Ну, перестань! – воскликнула я. – Когда ты успела превратиться в тётку? Без романтики, без идей, без желаний!
– Не знаю. – Полина грустно взглянула на меня. – Мы вот недавно встречались с одноклассницами. Знаешь, к какому выводу я пришла?
– К какому? – заинтересовалась я.
– У тех, кто после школы занялся работой, связанной с искусством или спортом, ну даже стал учителем музыки или рисования либо тренером по фитнесу, у них глаза светятся, радость какая-то на лицах. А мы с институтскими дипломами – врачи, юристы. в наших глазах тоска!
– Не скажи, – снова не согласилась я, игриво сверкнув глазами, – у меня что, нет огня во взгляде?
– Ну, ты у нас отдельная песня. Ты вот даже остроты отношений не утратила за пять лет с одним мужчиной.
– Полька, так это какой мужчина! – засмеялась я.
– Или ты такая? – грустно улыбнувшись, предположила подруга. – У тебя ведь всегда всё на чувствах построено, всё гореть должно, одно слово – львица!
– Ну, так уж складывается: любить так любить, стрелять так стрелять. Хотя… – я вздохнула, – не всё и не всегда просто.
Полина кивнула, соглашаясь со мной, и, почувствовав по затянувшейся паузе, что тема исчерпана, повела разговор в другом направлении:
– Я, кстати, веду дело твоего Малакова.
Карасёва подозвала официантку и заказала ещё кофе.
– Очередная жалоба? – спросила я.
– Да, ты знаешь, много сейчас любителей сорвать лёгких денег со страховой медицины. К сожалению, далеко не все юристы в состоянии понять суть претензий и достойно защитить докторов. А потому возникает ощущение: стоит пожаловаться на врача и деньги в кармане. И это ужасно, потому что жалобщики отнимают не только время и силы: при неграмотном адвокате даже хорошие доктора попадают в опалу, причём совершенно незаслуженно! И знаешь, что я заметила? На действительно хороших врачей всегда больше жалоб!
– Это почему? – не поняла я.
– А потому, что именно они берутся за самые тяжёлые случаи и работают с самыми сложными, часто безнадёжными больными. Именно они заставляют трудиться бездельников, которым не место в медицине, и указывают непрофессионалам на их ошибки. А кому, сама подумай, это понравится?
– Я, честно говоря, не представляю, как можно разобраться в жалобе, если не разбираешься в медицине. Клинике всё-таки страшно повезло, что ты ушла в юриспруденцию и теперь защищаешь нас, – улыбнулась я.