Повод для разговора
Шрифт:
Джеми улыбнулся в знак одобрения, когда она рысью проехала мимо него:
— Вы умница. Вы правильно держитесь на нем, — сказал он.
Они перелетели через третий барьер.
— Теперь гони его! — закричал Вилли.
Грейс почувствовала напряжение. Почему бы ему не заткнуться и не дать ей действовать самой? Она знала, что делает. Любой дурак понял бы это, но только не Вилли.
Она чисто выполнила следующий прыжок. Теперь Харви удлинял свой шаг, более агрессивно приближаясь к барьерам.
— Прекрасно! — крикнул Джеми. — Вы —
Как бы в противовес, тут же вмешался Вилли:
— Приподнимай переднюю часть корпуса!
Джеми не мог понять Вилли: зачем тот настойчиво поправляет Грейс, хотя она сама делает все абсолютно правильно. Свое недовольство критикой отца она выразила в поджатых губах, когда приблизилась к изгороди, где требовался широкий прыжок почти на два с половиной метра.
— Подводи его вплотную! — инструктировал Вилли.
Черт подери! Она не нуждается в его подсказках! Она развернула Харви прочь с дорожки, подъехала обратно к Вилли и спрыгнула с коня:
— Держи, папа, и сам езди на этом проклятом коне! — сказала она и сунула ему поводья.
Так было всегда: он использовал тот же тон на протяжении ее детства, поправляя ее, никогда не давая ей возможности ездить верхом просто ради удовольствия, вечно отпускал замечания в ее адрес.
— Когда это ты стала такой чувствительной? — спросил он, явно пораженный ее реакцией.
— Ну, ответ прост, — сказал себе Джеми, когда Грейс удалилась, не сказав ни слова ни одному из них.
Остаток выходных прошел без каких-либо стычек между Грейс и Эдди, Грейс и Вилли, Эммой Рэй и Эдди. В воскресенье Каролина почти весь день провела с отцом, и Грейс специально ушла из дома, когда он сразу же после ужина привез дочь обратно к Эмме Рэй.
Чем больше времени они проводили врозь, тем большее замешательство охватывало ее. Грейс казалось, что она бредет по каким-то запутанным дорожкам эмоционального лабиринта, которые ведут в тупик, и она не представляет, как выбраться из него. Чего она хотела от Эдди: извинений? Объяснений? Торжественного обещания, что он до конца своих дней никогда больше не посмотрит на другую женщину? Примирения? Развода?
Ей ужасно не хватало его. Ей страшно хотелось его в постели. Она почти не могла спать, гадая, не в объятиях ли Мисс Красный Креповый Костюм ищет он теперь утешения. Измученная тщетными стараниями сохранять веселый внешний вид, она начала срываться, когда в понедельник пришла к родителям на ленч.
Несмотря на элегантность дома Джорджии и Вилли, с его обоями ручной работы, коврами от Обюссона и уникальными старинными вещицами, Кинги были простыми людьми. Джорджия считала своей обязанностью ежедневно ровно в полдень подавать сытную еду своей семье и всем, кто желал присоединиться к ним. Печенье, жареные цыплята, зеленая фасоль, тушеные помидоры и кукурузный пудинг составляли обычную еду. Порции были огромными, их хватило бы, чтобы накормить целую армию. Джорджия славилась своим гостеприимством: все, от тренеров и рабочих конюшни до соседей и приезжих,
Иногда, как сегодня, гостей не было, и обед проходил в чисто семейном кругу. Едва Грейс и Эмма Рэй закончили помогать Джорджии и Уле расставлять блюда, как появился Вилли и занял свое место во главе стола.
— Привет, мать, — сказал он.
Остальные стали рассаживаться по местам. Все на миг склонили головы в безмолвной молитве, благодаря Господа. Затем Вилли произнес:
— Аминь! — И все стали быстро передавать тарелки. Грейс старательно избегала своих родителей в субботу и воскресенье, решив не разговаривать пи с кем из них об Эдди, пока не разберется в собственных чувствах. Она даже решила лучше поехать в город, чем прийти к ним на ленч. Джорджия повернулась к ней и спросила:
— Грейс, ты потом посмотришь со мной меню?
— Конечно, — согласилась она, надеясь, что Джорджия будет придерживаться темы, что подать на приеме в честь окончания соревнований, а не начнет опять говорить об Эдди.
— Ты сможешь забрать Каролину, пока я съезжу в благотворительное общество?
Джорджия кивнула:
— Да, но у меня собрание в музее в половине шестого.
Вилли кашлянул и потянулся еще за одним куском жареного цыпленка. Как если бы Джорджия не сидела за столом напротив, он сказал, будто бы в пространство:
— Если она думает, что я куплю устриц на пятьсот человек, то она ошибается.
— Ну, это мы еще посмотрим, — парировала Джорджия с улыбкой, говорящей дочерям, что она уже приняла решение.
— Где Каролина? — спросил Вилли.
Грейс закончила намазывать маслом бисквит и ответила:
— В школе.
Сегодня был день занятий, и Вилли прекрасно знал, где находится Каролина. Грейс откусила кусочек бисквита и стала ждать неизбежного продолжения.
Вилли не разочаровал ее:
— Догадываюсь, что ей уже очень не хватает папочки, — сказал он.
У Грейс пропали остатки и без того скромного аппетита.
— Да, я в этом уверена, — ответила она и осторожно положила свои столовые приборы на тарелку.
Вилли налил себе еще стакан чая со льдом, потом спросил:
— Ты осознаешь, что мы связаны сделкой по торговле недвижимостью с Эдди и его отцом? Надеюсь, Эмма Рэй упоминала об этом?
— Да, папа. Я знаю. Проект насчет фермы Уилера. Я это вполне осознаю.
— Значит, ты понимаешь, насколько для всех нас некстати, что у тебя с Эдди возникли такие проблемы как раз тогда, когда все могло кончиться выгодной сделкой для каждого.
— Да, — произнесла она, взглянув через стол на Эмму Рэй, молча умоляя о помощи.
— Я еще раз разговаривал с Эдди вчера вечером. Он хочет внести некоторые изменения. Он готов сделать что угодно, чтобы все уладить.
— Наш брак или сделку? — спросила она, разозлившись, что он и Вилли сговариваются за ее спиной, как парочка конокрадов.