Поводок для пилигрима
Шрифт:
Значит дорога свободна? Кланов нет? в голосе лейтенанта скрытая надежда.
Следы встречались, но самих варваров не видели. Что у вас тут происходит?
Хулуги сюда идут, пояснил лейтенант промокая лоб рукавом. От горной гряды.
И много? прищурил глаз Маршалси.
Тысячи две, подсказал командиру сержант, державшийся чуть в стороне. Приходится оборону организовывать. Сами видели беженцев.
Второй день переправляются, устало вздохнул лейтенант. Не успеют.
Кто у вас за главного? спросила Рона
Капитан Альеда. Он в отъезде.
Совсем? влез с вопросом я. Мне почему-то показалось, если в такой момент нет высшего по рангу, он отлучился до лучших времен.
Отправился в город, за помощью.
Решили остановить клан? взгляд Маршалси обращен на снующих и копошащихся вокруг людей.
Видели что творится на мосту? Они же их, лейтенант ладонью рубанул воздух крест на крест.
Варвары с женщинами не воюют, засомневался Маршалси.
Теперь будут. Им на ту сторону надо, пояснил лейтенант.
Крепость? Сходу? Это вряд ли, не поверил капитан.
Сент-Уад им за ненадобностью. По большому Гельдернскому тракту императорская армия маршем идет. Они ей во фланг целят. К Ожену Кланы подошли. Думали, Хейм будут штурмовать, а они развернулись и теперь сказывают под самыми стенами святого града.
Со святым, патриархи сами разберутся, отмахнулся Маршалси. Вы то, что собираетесь делать?
Берег крутой, ни выше ни ниже Трех Холмов конным не спустится к реке. В объезд им далеко и некогда. Время для них ценно. Вот мы и организуем… Хитрости великой нет. Дорога идет меж холмов. Нароем ям, навалим камней и всего чего придется. Поставим два ряда палисадов**…
Хотите спешить клан? перебил лейтенанта Маршалси.
Без этого не выстоим. У нас людей всего тысяча, в основном ландштурм.
Разговаривая, двигались вдоль строительства. Жрицы, завидев в толчее группку послушниц, направились к ним. Оба военных в скором времени то же покинули нас, нырнув в гущу людского хаоса. Лейтенант пытался что-то командовать, кричал, срывая голос. В людском муравейнике легкое оживление и не более того.
Маршалси придержал коня.
Думал так и буду болтаться, что репей в кобыльем хвосте. Я остаюсь. Езжайте дальше без меня.
Вы серьезно? спросил я Маршалси, хотя и так видел серьезней некуда.
Конечно. На службе я у вас или нет. Остаюсь. А вы езжайте. Успеете еще проскочить.
Смотрю на суету военных. Пытаюсь увидеть то о чем толдычил лейтенант. Палисады, рубежи обороны. Пока ничего нет и в помине.
Я остаюсь, повторил Маршалси, голос его неприятно официален и враждебен.
Жрицы сильно обрадуются, отвечая ему покачал головой.
Плевать на жриц. Они не изменят моего решения, высоких тонов в его голосе прибавилось.
Может утрудитесь объясниться? пожал я плечами.
В чем? теперь Маршалси говорил открыто враждебно. И кому?
Значит вы ничего не хотите мне сказать?
Нет, князь или граф или кто там, я не собираюсь ни чего объяснять. Уезжайте. У вас важное дело. У меня таких дел нет! почти прокричал он.
Не нужно орать, одернул я его. Не глухой пока.
В мгновение ока все пошло наперекосяк, стало с ног на голову. Мы скатились к последней черте. Еще слово и от прошлой дружбы не останется и следа.
Всякий разговор терял смысл. Я тронул коня и в одиночестве поехал вперед.
Послушницы, человек двадцать пять, без устали набивали мешки землей. Все одеты в облегающие джотпуры, дублеты, вооружены баделерами. У многих на поясе кулачные брокели и шлемы мисюрки. Амазонки не иначе! Их, мамка", высокая и гибкая жрица, оживленно беседовала с Роной и Эйжей.
На полпути меня нагнал Амадеус.
Сеньор Вирхофф… Сеньор Вирхофф!
Что стряслось?
Вам передал сеньор Маршалси, бард робко протянул рубинового орла. Сеньор Вирхофф, я тоже остаюсь.
Кажется только вчера мы собирались обмывать капитанство Маршалси в Тиаре. Славные были деньки. Захотелось зашвырнуть орла в людскую толчею. Не мне дадено, не мне и таскать.
Я самостоятельный человек, заявил бард и желая скрасить неловкость. К тому же вы знаете, настоящий бард должен выпивать пинту тремя глотками, вылечить мандавошек и не боятся атаки.
Киваю головой. Зубоскальству он научился. Припомнилось, как ехали в повозке в Ожен. Амадеус читал свои стихи. Сейчас он снова походил на возмужавшего гения. А до этого? Объект для подначек, шуток и поучений? Мальчишка, которому моя и Маршалси опека мешала. Уже мешала.
Осталось совсем чуть-чуть, ответил я ему.
Что ему сказать? И захочет ли он услышать? Через несколько часов могут закончиться и рифмы, и мечты, и сама жизнь. А услышав, поймет? А может мне, приученному выполнять приказы, не понять его выбор, добровольный и осознанный? Или он всего лишь еще один герой? Это зря. Живых героев не очень любят. Вот загнется… Тут уж стихи напишут, песни споют, пляски спляшут, памятников понаставят. С мертвыми легче. Есть-пить не просит, раны лечить не надо, в деньгах и пенсиях экономия. Всей заботы, как дуба даст, марш, Вперед ногами" сыграть, знаменем могилку прикрыть и порядок. Можно начинать разговоры: Каким он парнем был*.
Поступай как знаешь, только и сказал ему на прощание.
Тронул коня, еду дальше. На душе легкая досада. Неприятность, одним словом.
Сеньор Гонзаго? окликнули меня.
Поворачиваюсь. Мир теснее чем очередь за пивом в пустыне Сахара. Бламмон?!! Чумазый, в пыли. Колет расшнурован, рубаха пропитана потом. Подмышкой держит глиняный кувшин.
Не надеялся свидится сеньор Гонзаго, приветствовал меня Бламмон.
Опять за деньгами? криво усмехнулся я. Не вижу сеньора Рипли.