Поводыри на распутье
Шрифт:
Вторая ошибка заключалась в недооценке бунтовщиков. В прошлом Грегу уже доводилось гасить беспорядки в Аравии, и он прекрасно знал, что жители ее менее агрессивны, чем, к примеру, обитатели Уруса. Изначально расчеты подтвердились: демонстрации на проспекте оказалось достаточно, чтобы утихомирить южан, Балаклавская группировка продвигалась по Аравии без особых проблем… Однако при первом же соприкосновении с воюющими отрядами северян ситуация кардинально поменялась. Почувствовавшие кровь аравийцы, многие из которых потеряли в результате отравления фабрики родных и близких, оказали безам яростное сопротивление. И
Вопреки всем расчетам Слоновски, большинство северян выбрало «или». И около двух часов ночи отряды бунтовщиков прорвали блокпосты СБА и вышли на Болото.
– Митроха, подъем! – Удар, который последовал за громогласным воплем, едва не снес дверь спальни с петель.
– Что?! Где?! – Бобры вылетел в гостиную, на ходу натягивая штаны. – Чего орете?
– На юге буза, братишка, – коротко сообщил Петруха. – Аравия прорвалась.
Стоящий рядом с ним старший кивнул, подтверждая сообщение. Оба брата были одеты и при оружии.
– А нам какого Кришны суетиться? – не понял Митроха. – Пусть у Рауля башню сносит, это его территория.
– Хмурый маляву прислал, – объяснил Тимоха. – Помощи просит. Боится, что арабы его владения разграбят.
– Правильно боится, – хмыкнул Митроха.
У среднего Бобры с Хмурым были свои счеты, личные, связанные с одной симпатичной метелкой из «Мозаики», а потому обрушившиеся на недруга проблемы Митроху порадовали. Но старший брат уже принял решение:
– Короче, Рауля мы поддержим, – безапелляционным тоном заявил Тимоха. – Во-первых, он башляет, во-вторых, дело правильное: нефига арабам на Болоте гадить. Чтобы через пять минут был внизу. Хватит метелку тискать!
Тимоха вышел в коридор, Петруха, состроив брату ехидную рожу, – следом, Митроха, негромко ругаясь, вернулся в спальню и принялся торопливо рыться в шкафу. На пол полетели комбинезон из кевлайкры, куртка, бронежилет, боевой пояс, ботинки… Привлеченная грохотом Лика оторвала от подушки голову и сонно посмотрела на любовника.
– Далеко собрался?
– На войну, – недовольно ответил Митроха, застегивая комбинезон. – Аравию мочить, чтоб их Мертвый погрыз…
– Ух ты! – Женщина резко поднялась с кровати. – Бунт на Болото перекинулся?
– Хрен тебе, – пробубнил Бобры. – Не позволим! Всех перебьем на…
У Лики заблестели глаза.
– Митроха, возьми меня с собой!
– Сдурела, что ли? Спи давай, я к завтраку вернусь.
Бобры распахнул оружейный ящик, вытащил «дыродел», заправил его в кобуру, потянулся за «дрелью»…
– Это тебе хрен! – Вскочившая с кровати Лика спешно натянула трусики и лифчик, нырнула в шкаф и схватила первый попавшийся комбинезон. – Я тоже хочу!
– Чего ты хочешь, дура?
– Убивать!
Митроха ошарашенно уставился на возбужденную женщину:
– Сбрендила, метелка? Быстро в койку и баиньки!
Лика жестко посмотрела канторщику в глаза
– Прямо сейчас мой законный муж спит с наложницей, которая младше меня на пятнадцать лет, и ему плевать, что ты драл меня всю ночь. Ему на это плевать, понимаешь? Плевать! Так что не удивляйся тому, что мне очень хочется кого-нибудь убить.
– Точно чокнутая, – пробормотал Митроха.
Было бы неправильно утверждать, что жители прилегающих к Аравии кварталов Болота не готовились к прорыву. Еще как готовились! Несмотря на заявления безов и выставленные кордоны. Несмотря на оптимистичные репортажи о ходе подавления беспорядков. Несмотря на личные гарантии Кауфмана.
Люди чувствовали, что легко подавить арабов у СБА не получится, и принимали собственные меры безопасности. Кто-то уезжал в более спокойные районы, кто-то запирался в доме, приготовив оружие и солидный запас патронов, кто-то прикидывал, из чего лучше строить баррикаду. Почти все окна закрыты ставнями, двери заперты, редким прохожим советуют убираться, угрожают оружием, пропускают только своих. Южные кварталы Болота превратились в осажденную крепость задолго до того, как разъяренные толпы аравийцев снесли блокпосты. Жизнь в Анклаве приучила людей готовиться к худшему, рассчитывать на себя, не надеяться, что кто-то поможет спасти твою лавку или квартиру, доверять только своим и у них искать поддержки. А потому, пропустив на север отступающих безов, обитатели Болота встретили бунтовщиков ураганным огнем.
– Слоновски, что у тебя?!
Учитывая обстоятельства, Кауфману следовало рвать и метать, брызгать слюной и угрожать провинившемуся офицеру немедленной расправой. И он бы наверняка так себя вел, если бы в занятных историях об интеллектуальной ограниченности директора московского филиала СБА присутствовала хотя бы толика правды. Мертвый был суров с напортачившими подчиненными, порою – жесток, но только по делу, только после тщательного разбора полетов. И разумеется, ему хватало ума и выдержки не устраивать истерики в разгар кризиса.
– Докладывай.
– Если бы не местные, Болото бы уже горело, – честно признал Грег. – Они задержали аравийцев, сбили темп и дали мне возможность перегруппироваться.
Именно так: «мне», а не «нам». Слоновски нес полную ответственность за подавление бунта и не собирался ею ни с кем делиться.
– Новый рубеж пройдет по Орджоникидзе и Серпуховской. Сейчас я подтягиваю туда резервы. Думаю, минут через сорок пойдем зачищать Болото.
– Будешь выдавливать их в Аравию?
– На балаклавцев, – уточнил Слоновски. – Я приказал им остановиться и отправить всех, кого можно, на линию Третьего кольца. Возьмем прорвавшихся в тиски.
Он не стал уточнять, что ни с севера, ни с юга водометов не будет. Грег не собирался разгонять тех, кто вышел за пределы Кришны и Аравии. Он устал.
– Удержи Болото, Слоновски, – буркнул Кауфман. – Если оно полыхнет, весь Анклав займется.
– Я понял, шеф, – кивнул Грег. – Клянусь, больше плохих новостей не будет.
– Слышали новость, братья? Наши уже на Болоте!
– Да какие они наши? Размазня аравийская!
– Может, и размазня, но безов снесли, как щенков! В самый центр рвутся!