Поворот под Москвой

Рейнгардт Клаус

С облегчением командование группы армий отдало приказ о подготовке к отходу. Кроме того, Бок обсудил с главнокомандующим сухопутными силами и Шмундтом вопрос о необходимости наметить и оборудовать дальнейший рубеж на таком расстоянии, чтобы он при любых обстоятельствах мог быть вовремя занят вновь подтянутой из тыла сильной группой, которая должна создать заслон противнику, если ему удастся прорвать оборону группы армий. Бок, по-видимому, уже опасался, что решение об отходе принято слишком поздно и что оно не может больше отвечать требованиям обстановки. 15 декабря Хойзингер вновь сообщил командованию группы армий, что Гитлер дал свободу действий в отношении отхода на рубеж Курск, Орел, Гжатск, Ржев. Это сообщение, переданное около полудня, уже во второй половине дня было опровергнуто. Гальдер уведомил Бока, что Гитлер примет окончательное решение по этому вопросу только 16 декабря. Командующему группой армий было непонятно, как при такой сложной обстановке можно терять столько

времени и не принимать немедленно решений, когда положение ухудшается.

Тем более непонятным был приказ Гитлера, переданный командованию группы армий 16 декабря и запрещавший отход крупных соединений сухопутной армии на больших пространствах [264] . Группе армий ставилась задача, стянув все резервы, ликвидировать прорывы и удерживать линию обороны [265] . Бок немедленно обратился к Гальдеру с просьбой доложить Гитлеру, что «у него резервов нет, нет ни единого человека». До 14 декабря, несмотря на все угрожающие сообщения, Гитлер не считал обстановку на фронте настолько серьезной, чтобы пересматривать свои дальнейшие планы. Он хотел продолжать перестройку сил на Западе, но не мог рассчитывать на крупные резервы в самой Германии, так как там были затруднения с рабочей силой. Гитлер не отказался еще от мысли оттянуть зимой с фронта подвижные соединения и часть пехотных дивизий, чтобы перебросить их на Запад для пополнения. На запрос военного руководства Восточного фронта о необходимости переброски подкреплений Гитлер ответил:

264

Этот приказ был уже 15 декабря передан в ОКХ и явился ответом Гитлера, на требование главнокомандующего сухопутными силами об отходе группы армий «Центр» на рубеж, предложенный фон Боком. — Прим. авт.

265

Используя успех армий правого крыла Западного фронта, в наступление включилась 5-я армия под командованием генерала Л.А. Говорова. Ее правофланговые соединения 11 декабря преодолели реку Москву на участке Звенигород, Тучково и обеспечили ввод в сражение 2-го гвардейского кавалерийского корпуса генерала Л.M. Доватора. Активные действия кавалеристов помогли 16-й армии разгромить истринскую группировку противника. Первые поражения войск и их отступление вынудили гитлеровское командование 16 декабря издать приказ, который обязывал войска с фанатическим упорством оборонять занимаемые позиции и держаться любой ценой, чтобы выиграть время для переброски резервов с родины и с Запада. В приказе такая задача ставилась и перед войсками группы армий «Юг». — Прим. ред.

«Я не могу всех отправить на зимнюю стужу только потому, что на фронте группы армий имеется несколько прорывов».

При этом можно предположить, что фюрер в должной мере не был информирован о действительно угрожающем положении на фронте. Впрочем, главнокомандование сухопутных сил на вопросы Бока постоянно утверждало, что Гитлеру хорошо известно обо всем. Напряженные отношения, сложившиеся между Гитлером и ОКХ с августа и обострившиеся к началу декабря, а также состояние здоровья главнокомандующего сухопутными силами, у которого началось сердечное заболевание, послужили причиной тому, что главнокомандование сухопутных сил всячески старалось избегать столкновений с Гитлером [266] .

266

Гальдер еще 10 ноября записал в военном дневнике: «Утром получено сообщение о тяжелом сердечном приступе у главнокомандующего. Опасное и трудноизлечимое заболевание сердца!» (КТВ Halder, bd. III, s. 285). — Прим. авт.

В военном дневнике Гальдера отражаются все более обостряющиеся отношения между Гитлером и ОКХ. Свидетельством этого является запись от 7 декабря:

«События этого дня опять ужасающи и постыдны. Фюрер, не замечая главнокомандующего сухопутными силами, сам сносится с командующими группами армий. Самым ужасным является то, что верховное главнокомандование не понимает состояния наших войск…»

Это, между прочим, проявилось в том, что не Браухич, а Шмундт запросил 14 декабря Гитлера, можно ли отвести войска. Как сообщил Боку Шмундт, главнокомандующий сухопутными силами после своего посещения группы армий «Центр» не передал Гитлеру содержания донесения Бока.

Принципиальную роль сыграл и тот факт, что Гитлер не доверял сообщениям ОКХ и считал их преувеличенными. На совещании 6 декабря он заявил, что сообщаемые главнокомандованием сухопутных сил цифровые данные ничего не доказывают и что, даже если вооруженные силы потеряли 25 % своего боевого состава, все равно «русские, несмотря на свое трехкратное преимущество в новых формированиях,

понесли значительно большие потери в боевом составе. И если наши дивизии удерживают участки в 30 км по фронту, то это свидетельствует о недостаточной силе противника».

Гитлера вряд ли можно было убедить в необходимости подтянуть на фронт резервы или сократить линию фронта. Поэтому он послал на фронт одновременно с Браухичем Шмундта, чтобы получить от него достоверную информацию. Только тогда, когда главнокомандующий сухопутными силами и Шмундт в один голос заявили о катастрофическом положении группы армий «Центр» и Браухич, совершенно подавленный, вынужден был признаться, что у него нет никакого выхода, чтобы вывести армию из тяжелого положения, Гитлер пришел к выводу, что следует немедленно принять меры. Получив 14 декабря во второй половине дня донесение от Шмундта, он в ночь на 15 декабря вызвал к себе командующего армией резерва генерал-полковника Фрица Фромма, чтобы выяснить, нельзя ли высвободить из армии резерва какое-то количество сил для переброски на фронт. Фромм сообщил ему, что он может в кратчайший срок сформировать из армии резерва четыре с половиной дивизии. Но при этом он указал на трудности, которые будут связаны с формированием этих дивизий из состава всех военных округов. Тем не менее Гитлер отдал приказ о немедленном формировании этих соединений и о выяснении, насколько быстро может быть осуществлена их переброска на Восток. Помимо этого 15 декабря он приказал перебросить с Запада на Восточный фронт пять дивизий, причем три из них предназначались для группы армий «Центр». Но эти соединения не могли пока считаться полноценными, так как в целях ускорения переброски их на фронт в первую очередь должны были быть отправлены «пехотные стрелки», сведенные в маршевые батальоны.

Гитлер требовал, в частности:

«На передовые позиции должна быть направлена пехота с легким оружием и противотанковыми пушками и саперными средствами, а также, возможно, и один артиллерийский дивизион. На 8–10 дней обеспечить консервами, спиртом, шоколадом» [267] .

Далее он дал указание в самой Германии мобилизовать всех, кто «способен строить, нести охранную службу или участвовать в боях и не занят в жизненно важных отраслях производства. Их следует на месте обеспечить обмундированием и подготовить к отправке».

267

КТВ Halder, bd. III, s. 356.

Командующему армией резерва Гитлер приказал кроме намеченных уже четырех дивизий сформировать возможно большее количество истребительных команд силой до батальона, снабдив их лыжами и санями. Был также отдан приказ немедленно выделить 8-му авиационному корпусу четыре бомбардировочные авиагруппы, одну авиагруппу ночных истребителей-бомбардировщиков, а также пять транспортных авиагрупп, в том числе четыре транспортные авиагруппы и три бомбардировочные авиагруппы из новых формирований. С помощью транспортных авиагрупп Гитлер планировал немедленно перебросить в группу армий «Центр» некоторую часть «пехотных стрелков», а главным образом дислоцировавшийся в Кракове 4-й полк СС.

Вынужденный признать, что, если не подтянуть крупные резервы, Восточный фронт рухнет, Гитлер начал в срочном порядке переброску соединений в Россию. Но для этого, как он считал, необходимо было удержать фронт. Свои соображения по этому поводу он высказал в беседе с Боком.

Разговор Гитлера с Боком состоялся после того, как Бок, основательно поспорив с Гальдером и Шмундтом, попросил обратить внимание Гитлера на то, что верховное командование играет ва-банк и что он готов при таких обстоятельствах оставить свой пост, если Гитлер полагает, что требуется замена (свежая сила). Взвешивая доводы «за» и «против» решений удерживать фронт или отвести войска, Гитлер пришел к убеждению, что в сложившейся обстановке не имеет смысла отходить на неподготовленную позицию, которая не может быть должным образом оборудована в такие короткие сроки, тем более что несколько дней спустя можно оказаться в подобном же положении, но без тяжелого оружия и артиллерии, и что есть только одно решение, оно таково:

«Ни шагу назад, залатать бреши и держаться».

На замечание Бока о том, что до прибытия подкреплений на том или ином участке фронта может ежечасно возникнуть угроза нового прорыва, Гитлер ответил: «Тогда я должен буду это принять во внимание».

Чтобы придать своим словам еще большую значимость, он в этот же день, 16 декабря, отдал приказ «удерживать фронт до последнего солдата… Командующим, командирам и офицерам, лично воздействуя на войска, сделать все возможное, чтобы заставить их удерживать свои позиции и оказывать фанатически упорное сопротивление противнику, прорвавшемуся на флангах и в тыл. Только подобного рода тактикой можно выиграть время, которое необходимо для переброски подкреплений из Германии и с Западного фронта, о чем я уже отдал приказ. Только когда резервы прибудут на отсечные позиции, можно будет подумать об отходе на эти рубежи».